Франция

Андре Моруа ФРАНЦИЯ

Москва

2007

André Maurois

France

© Е. Богатыренко, перевод, 2007

© Е. Тарусина, комментарии, 2007

© А. Рыбаков, оформление, 2007

© «Б.С.Г.-ПРЕСС», издание на русском языке, 2007

* * *

SacdeVoyage

Париж. Площадь Согласия

Эту площадь делают прекраснейшей в мире величие и смелость перспективы, а также гармония окружающих ее зданий. Площадь Согласия[1], расположенная на пересечении двух больших перпендикулярных осей — одной, идущей от Триумфальной арки на площади Звезды[2] до Двора Лувра[3], и другой — от Бурбонского дворца[4] до церкви Святой Марии Магдалины[5], — это сердце Парижа, который представляет собой сердце Франции.

Эта площадь так понятно спланирована и так правильно очерчена, что невольно хочется приписать ее замысел и исполнение одному талантливому человеку. История свидетельствует, что она стала творением не одного художника, не одной эпохи, а самой Франции, и ее дух, направляемый неизменным вкусом и случайными событиями, на протяжении двух столетий вносил изменения в эти формы, пока не добился совершенства.

Уже в XV веке на том месте, которое сейчас является частью сада Тюильри[6], возвышался большой королевский дворец, а перед ним оставалось открытое пространство. В 1748 году Людовик XV[7], тронутый горячей любовью парижан, давших ему прозвище «Возлюбленный», подарил им эту землю для устройства на ней большой площади. Ее назвали в честь Людовика XV и поручили архитектору Габриэлю[8] разработать план.

Он выполнил эту задачу с присущим ему искусством, взяв за основу проекта два изумительных в своей благородной строгости здания, симметричные колоннады которых немного напоминали колоннаду Лувра. Габриэль окружил площадь рвами, вымощенными камнем и окаймленными балюстрадами. Восемь небольших павильонов обозначали границы гигантского восьмиугольника. От каждого угла наискосок к центру шла широкая полоса, разбивавшая целостность пространства. Даже сегодня поток автомобилей следует по путям, намеченным Габриэлем, подтверждая справедливость его расчетов.

Город заказал скульптору Бушардону[9] конную статую Людовика XV, а Пигаль[10] украсил ее пьедестал четырьмя фигурами: Мира, Благоразумия, Силы и Справедливости. Увы! Чувства народа меняются быстрее, чем творят художники! Когда работа над памятником подошла к концу, Людовик уже не был Возлюбленным, а парижане декламировали стишок, обличавший их прежнего кумира:

Памятник очень хорош,
                    пьедестал достойный вполне!
Добродетель плетется пешком,
                    Порок, как всегда, на коне!

В 1770 году; во время торжеств, устроенных в честь бракосочетания дофина с Марией-Антуанеттой, в толпе возникла паника, люди падали во рвы, спроектированные Габриэлем, были многочисленные жертвы. Это сочли зловещим предзнаменованием. Именно на площади Людовика XV в те времена устраивали ярмарку Сент-Овид. У подножия статуи потерявшего любовь народа короля, отныне Ненавистного, суетились шпагоглотатели, заклинатели змей, канатные плясуны и торговцы пряниками.

Революция снесла памятник, дала новое имя площади и установила на ней гильотину. Именно здесь скатились головы короля Людовика XVI и королевы, головы бесчисленных невинных жертв, а потом — и их палачей. В 1795 году власти сделали попытку примирить французов между собой, и площадь Революции переименовали в площадь Согласия. Но засыпать обагренные кровью рвы удалось далеко не сразу. Империя увеличила протяженность примыкающих к площади проспектов и украсила их, завершив один церковью Святой Марии Магдалины, а другой — Триумфальной аркой. Во времена Реставрации площадь снова назвали именем Людовика XV, потом, в 1826 году, во искупление содеянного, площадью Людовика XVI. Июльская монархия, установившаяся в результате очередного восстания, вновь посвятила одну из самых красивых площадей Парижа Согласию. Чтобы связать братскими чувствами всю Францию, было решено восемь павильонов Габриэля превратить в основания для восьми статуй, символизирующих Лион, Марсель, Бордо, Руан, Лилль, Нант, Страсбург и Брест. Для статуи Страсбурга позировала любовница скульптора Джеймса Прадье[11], Жюльетта Друэ[12].

Однако чем же украсить центр площади, чтобы не разрушить столь хрупкое Согласие? Статуей короля? Это разозлило бы добрую половину французов. В голове мудрого и изобретательного Луи-Филиппа родилась идея компромисса. Египет преподнес ему в дар один из обелисков, поставленных в Луксоре[13] при Рамзесе II. Можно ли было вообразить что-то нейтральнее обелиска?

Или найти что-нибудь величественнее трехтысячелетнего монумента, чтобы создать ось, вокруг которой отныне предстояло вращаться жизни Парижа? После долгого, полного опасностей пути монолит, целый и невредимый, вознесся в центре площади. По бокам выстроились фонтаны и фонари.