Франция и Англия X-XIII веков. Становление монархии

Мы видели, что в следующем году французские бароны объединились в союз против церкви; но их делом было только остановить захваты церковной юрисдикции. Протестовать против превышения власти Святым престолом было уделом короля и самого французского духовенства. И действительно, 2 мая 1247 г. в Лион прибыл Ферри Пате, маршал Франции, один из тех дипломатов, которыми Людовик IX охотно пользовался, и вместе с ним уполномоченные от епископата и от всего французского духовенства. Они жаловались Иннокентию IV на злоупотребления, которые мы перечисляли выше. Их обиды были изложены в обширной записке, представленной папе в июне одним королевским эмиссаром. В ней сказано, что у короля уж не хватает терпения и что его бароны в собрании, недавно состоявшемся в Понтуазе, упрекали его за то, что он допустил разорять королевство. В то время как всеми доходами французской церкви должен располагать король для защиты королевства, папа желает пользоваться ими для своих нужд. Что же касается бенефициев, то он раздавал их иностранцам. «Дело дошло до того, что епископы уже не в состоянии одарять ни своих образованных клерков, ни уважаемых людей из своей епархии, и этим наносится ущерб королю, как и всем знатным людям королевства, сыновья и друзья которых до сих пор одарялись церквами». Богатства королевства уходят за границу, и вера умалилась. А ведь церкви Франции должны иметь возможность помогать королю совершить Крестовый поход и иметь еще достаточно, чтобы прийти на защиту королевства. Папа обещал произвести расследование, сделал несколько маленьких уступок, но этим дело и ограничилось.

Историки еще не определили точно, какова была политика преемников Иннокентия IV. Но, несомненно, фискальная политика Рима оставалась по-прежнему очень обременительной; итальянские банкиры широко пользовались этим, выдавая папам авансы и добиваясь от них отлучения от церкви упорствующих. В Париже устраивались собрания духовенства для протеста. Но Людовик IX больше уже ничего не мог сказать: он нуждался в деньгах церкви и в поддержке папы для своего Второго Крестового похода и для экспедиции Карла Анжуйского в Сицилию. Его переписка со своим другом Климентом IV (1265–1268 гг.), который, к тому же когда-то был клерком парламента в Париже, обнаруживает полное взаимное доверие. После смерти Климента, в то время как папский престол еще оставался вакантным, кардиналы прислали Людовику IX, за несколько недель до его отъезда в Тунис, длинное письмо по поводу соединения церквей православной и католической; в нем они превозносили его рвение «христианнейшего государя». Такое сердечное единение Святого престола и капетингской королевской власти в конце царствования Людовика Святого не дозволяет признать подлинность «Прагматической санкции», датированной мартом 1269 г., которой король якобы повелевает уважать вольности церквей и запрещает взимание с них установленных римской курией налогов. Впрочем, подложность этого акта несомненна; он был сфабрикован в XV в. советниками Карла VII, которые хотели опереться на прецедент и взывали к политике Людовика Святого, чтобы оправдать свою собственную. Они допустили в этом акте несколько недосмотров, выдающих его подложность, и приурочили эту галликанскую манифестацию ко времени, когда существовало молчаливое соглашение между королевской властью и папами в ущерб французской церкви.

V. Походы в Альбижуа. Инквизиция

Можно заранее угадать, что против дурных священников, христиан-богохульников, еретиков, евреев, язычников Филипп Август, Людовик VIII и Людовик IX будут неукоснительно поддерживать дело веры. Они вмешивались в вопросы благочиния, беспокоились по поводу реформы церквей и монастырей, в которых пренебрегали богопочитанием, а Людовик Святой просил папу Александра IV, чтобы ему не препятствовали строго расправиться с женатыми или преступными клириками. Филипп Август приказывал бросать в воду богохульников. Людовик Святой проявил по отношению к ним такую жестокость, что Климент IV вмешался и посоветовал королю определить, по соглашению со своими баронами и прелатами, какие мирские наказания могут быть на них налагаемы, «не доходя до изувечения или смерти». Людовик Святой пробовал, без большого успеха, обратить в христианство евреев. Раввины тщетно пытались защитить Талмуд, истребить который повелел папа; благочестивый король распорядился уничтожить все экземпляры, которые только можно будет найти. Он не любил прений, бывших тогда в моде, между христианскими и еврейскими богословами, и он запрещал мирянам вмешиваться в них из опасения, чтобы они не потерпели поражения; Людовик IX говорил, что единственный образ действий, подходящий для мирянина, слышащего, как еврей поносит при нем христианскую веру, — это вытащить свой меч и «всадить его в живот так глубоко, насколько он только может войти».