В фестивале шопинга участвует и соседский городок, когда-то Канны были его провинцией – Грасс. Грасс – мировая столица духо
в. Парфюмеров – авторов духов (le Nez) в мире – 150 человек. Из них 100 работают во Франции, из них 50 – в Грассе. Духи и туалетная вода в их современном употреблении (прежде были масла и эссенции, которыми пропитывали кожи, перчатки, одежду, окуривали помещения) родились на рубеже XIX и XX веков в Грассе. Герлен, Шанель № 5, Эрмес, Нина Ричи, Диор, Ив Сен-Лоран – все они родом из Грасса, их сегодняшняя прописка составляет коммерческую тайну. Открыто в Грассе существует Фрагонар, семейное предприятие, большая лаборатория, фабрика, музей, где собраны флаконы с древнеегипетских времен, у них есть собственный парфюмер, господин Калугин, потомок русских эмигрантов. Подозрение, что под разными именами мы покупаем продукцию с «секретного объекта» в Грассе, меня не оставляет. Будто это продолжение истории с железной маской, за которой прячется икогнито.Девиз шопинг-фестиваля – доступная роскошь. Наверное, к этой идее привела и фальшивая, тем самым профанированная, высмеянная роскошь – все эти копеечные вюиттоновские сумки и турецкий версаче. В Каннах доступно настоящее, то есть, само чувство, что ты, воспитанный и культурный человек, ничем не хуже нефтяного шейха, чья семья завтракает за соседним столиком «Карлтона» (сам он не показывает лица), можно было бы даже посетить занимаемую ими самую дорогую сьют за 12 тысяч евро, но она всегда занята. А для романтического путешествия вдвоем или шопинг-отдыха в одиночку одна комната подходит лучше всего.
Лангедок-Руссильон
Как называться? Этим вопросом регион Лангедок-Руссильон, как он обозначен в административном делении Франции, задавался много раз в течение своей истории, задается и теперь. Руководители Лангедока начали внедрять новое, хорошо забытое старое, название – Септимания. Некоторые города обижаются – они в историческую Септиманию не входили. Другой аргумент против – только, мол, туристы привыкли к Лангедоку-Руссильону, после всех усилий по реставрации и приведения края в туристически привлекательный вид, как опять некоторые хотят всё запутать и край переименовать.
Проблема с именем, конечно, не случайна: это проблема идентификации. Руссильон – французская Каталония, на границе с Каталонией испанской, Лангедок долго звался Окситанией (langue d’oc, лангедок – буквально «окситанский язык», в римский период – Трансальпиной, Галлией, в V веке стал визиготским королевством Септимания, которую сарацины завоевали ненадолго, так что не успели переименовать. Городок Агд построили еще древние греки в 600 году до н. э., Нарбонн возник во II веке до н. э., а есть и «молодые» города, как Монпелье, построенный всего тысячу лет назад. Про какое-нибудь старинное, на наш взгляд, шато лангедокцы бросают небрежно: «Да это совсем новое, XVII век». Как, например, замок графа де Кольбера в пригороде Монпелье. Граф со своей семьей сам обихаживает огромный парк, подновляет дом, во Франции хозяин – не барин, а тот, кто трудится больше всех. Кольбер – потомок министра финансов Людовика XIV, предок Кольбер пытался лишить Лангедок одного из его шедевров.
Путешествие по Лангедоку – это путешествие в эпицентр тайн. Здесь началась и длилась полтора века инквизиция, история злодеяний была записана и сохранилась, так что всё известно по дням и по именам. И по песням трубадуров. Здесь будто бы таились сокровища Грааля в Ренн-ле-Шато, хотя лангедокцам слава этой церкви кажется дурной. Не верят они в Грааль, и внезапное обогащение аббата Соньера (ставшего героем бестселлера «Код да Винчи») не убеждает их в том, что причиной был клад, оставленный тамплиерами. Лангедокцы верят в явное, а все тайное считают мошенничеством.
Восточные соседи Лангедока – Прованс и Лазурный берег, западные – Аквитания с винами Бордо и Серебряным берегом.