Франция. Магический шестиугольник

Одиннадцатилетний сын жизнерадостной сестры спрашивает у своего отца, что такое «кончить». Отец отвечает сыну на все вопросы, но сексуальное воспитание, по ощущению, переходит грань допустимого в жизни: в классическом мире родители и дети не могли обмениваться эротическими подробностями. И точно – мы видим отца, онанирующего в машине по дороге с работы домой со скаутским журналом на коленях. Приятелю, толстому онанисту, он рассказывает, что с женой не спит уже сто лет, и все хорошо, потому что их желания совпадают: ни она его не хочет, ни он ее. А приятель рассказывает, как он влюблен в свою соседку, но друг друга они не слушают: у каждого свои проблемы, не интересные другому, а главное – обмениваются они легендами о себе, культурными масками, а не реальными переживаниями. Все беседы, происходящие в фильме, онанистичны, у мужчин доминирует безразличие к ближним, у женщин – ненависть или зависть, скрытая за словами участия и любви.

Родители сестер – старики, всю жизнь проведшие вместе, надумали вдруг разводиться, мужу захотелось продемонстрировать свою самостоятельность, почувствовать себя молодым, жена исполнена мстительных чувств. Ее столь же пожилая подруга, косящая «под молодуху», узнав, что они расходятся, соблазняет старика, и эта сексуальная сцена не только не аппетитна, но и для обоих ее участников нелепа (все было бы иначе, будь это акт любви): они затеяли ее для того лишь, чтоб доказать – не друг другу, не себе даже, а человечеству, что у них есть гормоны, которых на самом деле нет. Все ненастоящее. Ни слова, ни действия, ни чувства. Сестра, которая успешная писательница и на вид роковая женщина, одинока и так же звонит по справочнику, как ее сосед онанист (так они и познакомились), она страдает от того, что ее книга – об изнасиловании девочек-подростков – блеф, поскольку ее саму никогда не насиловали, и ей это вообще неинтересно. Запрос рынка. Герой в течение фильма от грез о мальчиках переходит к делу: насилует друзей своего одиннадцатилетнего сына. Дальше, не останови его полиция, превратился бы в Чикатилу. А чикатил в сегодняшнем мире развелось огромное множество, во всех, по крайней мере, «цивилизованных» странах. В Бельгии накрыли целую сеть педофилов, состоявшую из высокопоставленных чиновников. Во Франции стали бояться выпускать детей на улицы. Об этом пишут, этому ужасаются, но количество маньяков только растет.

Естественным образом божественная искра, чудо, наркотик высекается людьми друг из друга. Но что-то сломалось в последние десять лет: само – не искрит.

Вдруг появилось огромное число людей с такими странными потребностями: насиловать и убивать детей. Причиной мне кажется все то же: отсутствие «ощущения жизни» порождает бессознательную мстительность по отношению к ней, стремление уничтожить жизнь, пресечь, лишить будущего. При этом парадоксальным образом «я» не отождествляет ее с собой, перефразируя известный афоризм: жизнь – это другие.

Надлом произошел так же, как в давние времена он произошел в цивилизации майя. Однажды усомнившись в своих богах, они их свергли, сочтя, что вполне могут справиться с божественными функциями. Вскоре все переругались и в течение некоторого времени уничтожили друг друга. Загадочная цивилизация исчезла, оставив только календарь, кончающийся, по последним расшифровкам, 21 декабря 2013 года, концом света.

Нечто подобное происходит и с нами. Наши предки, как бы они ни поступали сами, неизвестно откуда знали, что хорошо, что плохо, что ценно, что недопустимо, что маленькое, что большое. Причем, все культуры и, соответственно, религии, знали это несколько по-разному, но всегда важно соблюдать именно те заповеди, которые прописаны в твоем социуме. Как правила дорожного движения: если для всех водителей они не будут строго одинаковыми, тотальной катастрофы не избежать.

Когда надличное исчезает из нашей индивидуальной жизни, мы становимся божествами, которые произвольно могут муху увеличить до слона, а слона низвести до мухи. Эта возможность порождает утрату различения, что есть реальность, а что – галлюцинация, сознание становится мерцающим, в одну секунду оно хочет одного, в другую – противоположного. Оно перестает понимать, куда ему двигаться, оно начинает искать инструкций в виде книжек «Как стать счастливым (как разбогатеть, как заниматься сексом, как применять магию и т. д.), оно ищет спасения у психоаналитиков. Нам так трудно оказывается даже чувствовать, что куда уж еще интересоваться другими! И каждый, как божок, неизвестно кем наказанный – запертый в своей тесной вселенной, в одиночной камере.