Франция. Страна королей и пяти республик

«Je suis ici á jamais…» – «Я здесь навсегда…» – гласит одна из надписей. Так и представляешь себе несчастного узника, у которого осталась только одна надежда на Бога – милостивого и милосердного, и одно желание – оставить потомкам выцарапанную на стене обломком глиняной миски фразу, этот вопль безысходности и отчаяния. «Навсегда…», – как страшно было осознавать, что это слово не имеет временных границ, что никогда больше не увидеть солнца и не ощутить дыхание ветра! В лучшем случае тебе разрешат прогулку по тюремной галерее, в сопровождении конвоя, или позволят исповедоваться тюремному священнику.

Знатным узникам Венсенна разрешали читать и писать, приносили книги. Бедолаги из «каменных мешков» и этого не видели. Только тюремная живопись на стенах и молитвы, которые слышали лишь камни Венсеннской крепости… Если в роскошных дворцах даром речи владеют шпалеры, то в замках-тюрьмах, подобных Венсенну, разговаривать способна каменная кладка. Та самая, о которую бились в отчаянии узники, потерявшие надежду и разум. Зачем и на что надеяться, если ты здесь – навсегда?! Но история Эдмона Дантеса – графа Монте-Кристо, безымянного узника замка Иф, – убеждает нас в том, что выходят даже из каменных мешков…

В Венсеннском замке сидел маркиз де Сад, которому жена, урожденная Рене де Монтрей, умница и красавица, питавшая к своему развращенному мужу необъяснимую привязанность, приносила бумагу, чернила и очищенные перья. В Венсеннском замке маркиз писал романы и мечтал о свободе. В Венсенн маркиз угодил по личному указу короля, так называемому Lettre de cachet (карманному письму), то есть без суда и следствия.

Венсеннский замок

По «карманному» письму в Венсенн попал и философ-просветитель XVIII столетия Дени Дидро, с которым переписывалась наша матушка-государыня Екатерина II. Сидел здесь революционер и писатель Оноре Габриэль де Мирабо, граф, приверженец вольнолюбивых идей. Французская революция 1789 г. прославила графа: он стал кумиром парижан, но не надолго. От Мирабо народная любовь перешла к Робеспьеру, Дантону и Марату.

В XVII столетии, при короле Людовике XIV, в Венсенне обретался таинственный узник, которого французы до сих пор считают подлинной «Железной маской». Этот узник не был братом-близнецом короля, но лицо действительно закрывал маской, правда, не железной, а полотняной. Звали его Николя Фуке, виконт де Во. Николя Фуке состоял при Людовике XIV в приятной должности министра финансов, оказался богаче короля и за это неподобающее богатство был осужден на пожизненное заключение. Фуке переводили из тюрьмы в тюрьму, бедняга умер в заключении, а его имущество досталось королю. Его Величество заполучил роскошный дворец в Во (Во-ле-Виконт), а также все миллионы Фуке, тогда как несчастный узник до конца жизни довольствовался тюремной похлебкой. Таково «милосердие» королей…

Знаменитым узникам Венсеннского замка посвящена отдельная зала экспозиции. На камерах висят таблички – так что не ошибешься: здесь сидел Мирабо, а здесь Дени Дидро… Но Венсенн – это не только тюрьма, но и королевская резиденция, поэтому стоит почтить своим вниманием и огромные каменные залы, принадлежавшие многочисленным королям, которые любили держать своих узников «под рукой» и даже иногда навещали их в камерах.

Значение слова «Венсенн» историки связывают со словом «bois» – лес. Во времена первых королей из династии Капетингов здесь расстилался огромный лес, в котором охотились самодержцы со свитой. В начале XII столетия рядом с Венсеннским лесом возвели замок. Первым королем, который укрылся за этими суровыми каменными стенами, был Людовик VII, потом в Венсенне жил Филипп-Август, украсивший и перестроивший Париж. В Венсенне родился и жил Карл V Мудрый, который получил в наследство от своего отца Иоанна II Доброго разоренную и опустошенную Францию, наполовину занятую англичанами, и сумел изгнать врага и восстановить в стране мир и спокойствие, вновь утраченное при его потомках…