Франция в начале XVII века (1610–1620 гг.)

Налоговая система французского абсолютистского государства строилась в основном на обложении крестьян королевской тальей, а всего податного населения — косвенными налогами, львиная доля которых взыскивалась с трудящихся масс. В XVI в. налоги росли с чрезвычайной быстротой, но все же несколько отставали от роста цен. С начала XVII в., т. е. уже при стабилизированных ценах, увеличение налогов отнюдь не прекратилось. Генрих IV оставил на более или менее прежнем уровне лишь талью, но очень сильно увеличил все прежние косвенные налоги и ввел некоторые новые.

Таким образом государственный долг и связанная с ним залоговая система сыграли огромную роль в экспроприации мелких производителей. «Государственный долг, — писал Маркс, — делается одним из самых сильных рычагов первоначального накопления».[110]

Последним из перечисленных Марксом факторов, ускоряющих процесс первоначального накопления, является протекционизм. Как и в других странах, во Франции первоначальный капитал, необходимый для создания централизованных мануфактур, притекал «в значительной мере прямо из государственного казначейства»,[111] а необходимость усиленного развития всей национальной промышленности ставилась правительством в прямую и тесную связь с ростом торгового оборота и, следовательно, с увеличением косвенных налогов. Однако в изучаемый нами период протекционизм не мог достичь во Франции высокого уровня развития. Он требовал для своего осуществления субсидирования мануфактуристов и защиту интересов отечественных купцов на иностранных рынках, т. е. требовал сильной государственной власти и проводимой ею твердой внешней политики. Общеполитическая обстановка, существовавшая во Франция в течение всего XVI в., была в этом отношении неблагоприятной. Длительные войны с Карлом V истощили экономику страны, не приведя к желанному результату, т. е. к решительной победе над Габсбургом. Война окончилась вничью. Последовавшая затем междоусобица принесла с собой такую экономическую разруху, от которой было нелегко оправиться. Она оставила в наследство Генриху IV сильно подорванный международный престиж Франции, который он так и не смог восстановить полностью. В силу этого внешняя политика Генриха IV не могла не отличаться известной осторожностью и компромиссами. В частности, он не смог полностью защитить национальное производство от иностранной конкуренции (главным образом английской и голландской), так как должен был из политических соображений считаться с протестами Голландии и Англии. Поэтому он неоднократно отменял или снижал введенные было покровительственные тарифы. Такую же практику пришлось ему осуществлять и в отношении Испании. Он попытался вообще запретить импорт готовых изделий и экспорт сырья. Это была чисто протекционистская мера, но она не удалась в результате протестов как иностранных держав, так и французских потребителей, а также экспортеров сырья.

Что касается субсидирования крупных мануфактуристов, то оно внедрилось в практику французского правительства в сущности лишь при Генрихе IV, который применял авансы, беспроцентные ссуды и просто дары на обзаведение, предоставлял здания и помещения, давал налоговые изъятия и т. д. Хорошо известны его мероприятия по насаждению в Париже и других городах централизованных мануфактур, по развитию шелководства и т. д. Однако примерный подсчет таких правительственных ассигнований дал за весь мирней период правления Генриха IV сумму всего лишь в 800–900 тыс. ливров.[112] Если даже учесть неполноту этих данных и предположить, что в действительности эти субсидии были более значительны, что очень вероятно, то все же скудость ассигнований не может не броситься в глаза. При ежегодных дарах и пенсиях дворянству в 2–2,5 миллиона ливров средние ежегодные субсидии мануфактуристам в 100–150 тыс. ливров были не более чем жалкой подачкой. В бюджете абсолютистской Франции начала XVII в. прямая материальная поддержка буржуазной экономики занимала еще ничтожное место.

Междоусобные войны 1610-х годов, сменившиеся длительной (сперва скрытой, затем открытой) войной с Габсбургами, создали такие условия, которые не могли способствовать сильному росту французской промышленности. Настоящего протекционизма французской буржуазии пришлось ждать до Кольбера.

Глава II. Социальная структура Франции в начале XVII века