Франциск Ассизский

Игра… само это слово кажется несерьезным. Но для маленького человека нет ничего важнее игры, и если по каким-то причинам он лишен возможности играть, ему не вырасти в психически здоровую полноценную личность. В философии XX века заметное место занимает трактат нидерландского культуролога Йохана Хейзинги «Человек играющий» («Homo Luciens»), опубликованный в 1938 году. По мысли Хейзинги, «без поддержания определенного игрового поведения культура вообще невозможна», она неминуемо выродится в варварство и хаос.

Потому, наверное, не будет кощунством сравнить образ жизни первых францисканцев с некоей игрой, наподобие современных ролевых игр, где люди, чаще всего молодые, моделируют фантастическое пространство той или иной книги и существуют в нем. За одним только исключением: книги Толкиена, какими бы гениальными они ни являлись, относятся к художественной литературе, а не к сакральным текстам, как Евангелие. Поэтому, встречая на улице молодежь с мечами, переодетую в эльфов и хоббитов, мы и не подумаем воспринимать их серьезно. Совсем иное дело — жители средневековых итальянских городов, вдруг увидевшие рядом с собой людей, похожих на апостолов. Ситуация весьма неоднозначная и провокативная. На первый взгляд может показаться, что эти ряженые бездельники хотят надругаться над святыней или, скажем, поставили перед собой задачу обличить обленившихся церковнослужителей. Но, наблюдая за ними дальше, легко заметить, что они, с одной стороны, очень миролюбивы, а с другой — не играют, а действительно живут именно так, как заповедал Христос. Полностью лишенные материальных благ, не имеющие никаких гарантий, не знающие, найдут ли завтра еду… По земным меркам эти люди находятся в отчаянном положении, но по небесным — они счастливы, ведь ничто не стоит между ними и Богом. Их лица всегда радостны, они работают, но не берут за труд денег, стараются помочь каждому. Как воспринимать подобное горожанам, каждую неделю, а то и чаще посещающим церковь и слушающим Священное Писание? И не только сами библейские тексты, но еще и проповеди священников, призывающие руководствоваться евангельскими идеалами в жизни? Только как живой укор. Поэтому относились к ним очень пристрастно. Согласно «Легенде трех спутников», «иные бросали в них грязью из-за спины; другие совали им в руку игральные кости, а были и такие, что, ухватив сзади за капюшон, волокли их по земле… издевались и мучили их до того, что срывали с плеч их жалкие лохмотья, и рабы Божии оставались в наготе, поскольку, по евангельскому совету, у них была только одна одежда».

И так же закономерно, что многие, поначалу поносившие Франциска, в итоге оказывались среди его братьев. А братство, в начале своего существования такое маленькое, наивное и кажущееся совершенно бесперспективным, разрослось до десятков тысяч человек и существует вот уже девятое столетие.

РАЗРЕШИТЬ НЕЛЬЗЯ ЗАПРЕТИТЬ

Начался 1209 год. В лачуге рядом с Порциункулой уже проживали более десяти человек. Точное количество мы не сможем узнать. Агиографы, стремясь подчеркнуть похожесть Франциска на Христа, говорили о двенадцати или одиннадцати спутниках. Учитывая же крайнюю скромность нашего героя, трудно предположить, чтобы он всерьез ассоциировал себя с Сыном Божиим. Сколько бы их ни было на самом деле, они, конечно же, производили в небольшом средневековом городке весьма заметное впечатление. Тем более в то время нищенствующих монашеских орденов еще не существовало, все, кто хотел уйти из мира, тихо сидели по кельям. Франциск со своими сподвижниками не подпадал ни под одну известную категорию людей. И все понимали: при создавшемся ажиотаже двенадцатью или даже сорока членами братство не ограничится. Требовалось как-то зарегистрировать свое существование. Отец Сильвестр, рядовой священник, вряд ли помог бы в этом деле. Наш герой отправился за советом к епископу Гвидо. Разумеется, тот уже знал о существовании в его епархии странного, ни на что не похожего сообщества. Такой факт не мог сильно обрадовать священнослужителя, ведь «новые апостолы» в любой момент могли оказаться еретиками. Поэтому епископ посоветовал Франциску и его братии уйти в какой-нибудь монастырь. Наш герой наотрез отказался. Господь посредством Евангелия призвал его к активным действиям в миру, а тогдашняя монашеская жизнь этого совсем не предполагала.