Французская демократическая миссия в Европе и ее конец

Дух, порожденный Французской революцией, трансформировался во всё новые формы. Поэтому важно проследить его истоки и понять глубокий исторический смысл породившего ее государства. Неотвратимым будет конец всякой демократической химеры, в какие бы хитроумные одежды она ни облекалась. Сами творцы глобального миропорядка знают подлинную цену демократии, созданной их предшественниками. Робеспьер и Дантон слепо воплощали идеи, внушенные французским революционерам так называемыми просветителями задолго до событий 1789г. Эти «просвещенные» лица заложили динамит под будущее Европы, как сообщества самостоятельных народов. Неведение или злой замысел двигал ими? – В обоих случаях они находились под властью идей, порожденных историческим процессом разрушения социальной иерархии, в основе которой лежит органическое неравенство между людьми. Это неравенство определяется не богатством или формальными атрибутами власти. Оно имеет природное происхождение и неустранимо, как всякое подлинно природное явление. Поэтому глубокий анализ французской демократии, проделанный видным немецким социологом Райнхардом Хёном, так актуален и значим для понимания будущего европейских народов.

Еще одной ценной частью работы Р.Хёна является напоминание о постоянном фанатичном нерасположении ведущих французских политиков к национальной немецкой элите, маскировавшимся заботой о «простых немцах», будто бы угнетаемых в своей стране правящим слоем. Какое «освобождение» несли немецкому народу эти цивилизаторы, показал режим в Германии после 1945г., сохранивший оккупационный характер до настоящего времени. Рядовой немец живет под постоянной угрозой расправы, особенно если выразит сомнение в «холокосте». Так обнаруживаются подлинные хозяева современной Германии, жестокие и безудержно алчные. То, что ведущая роль хозяев немецкого народа перешла от французов к англосаксам, ничего не меняет по существу. – Действует всё та же идеология, порожденная французской революцией XVIII века, примитивная, но доказавшая свою эффективность через два с лишним столетия.

Поучительный пример представляет европейский порядок во времена расцвета Священной римской империи. До тех пор, пока немцы не распылили свое руководство между различными национальными группами /австрийцы, французы, итальянцы, испанцы/, Империя процветала. В середине Средневековья она утратила свою первоначальную силу и до наполеоновских войн существовала лишь формально, а затем исчезла, как политическое и географическое понятие.

История возвращает нас к понятию органической демократии. – В этом смысле демократия понимается как твердо структурированная форма государственного управления, основанная на иерархии, корпоративном устройстве и патерналистском отношении правящего слоя к трудящейся части народа.

Избавившаяся от правых и левых политиканов Германия, оккупировав Францию в 1940 году, попыталась на свой лад очистить эту страну от либерального наваждения, используя внушительный потенциал антидемократических настроений, накопленный во французском обществе. Ведущие фигуры коллаборационистского правительства не были паникерами или трусами, доказав свое мужество и любовь к отечеству на полях сражений Первой мировой войны. Но в период между войнами их вера во Францию поколебалась из-за бессмыслицы парламентского правления и вытекавшего отсюда нелепого руководства страной. Хаос нарастал, перейдя в критическую фазу в середине 1936 года, когда лидер социалистов Леон Блюм возглавил правительство Народного Фронта, потворствуя действиям левых партий, попиравших государственные интересы. Его преемники – К.Шотан, Э.Даладье и П.Рейно /июнь 1937 – июнь 1940/, провоцировали европейскую напряженность, подталкивая Германию к противостоянию с восточноевропейскими странами и Советским Союзом. Внутренняя жизнь Франции изобиловала тогда крупными экономическими афёрами и социальными потрясениями. Французские консерваторы уже не видели возможности выхода из этого состояния собственными силами государства.

Писатель Дриё ля Рошель свидетельствовал об этом времени: «В зловонной парижской среде тесно сплетены еврейство, деньги, развращенный свет, опиум, левые. Узкий кружок, полный высокомерия и самодовольства… Непреложным и неоспоримым образом в нем царят предрассудки, из которых образуется самое противоречивое, комичное и гнусное сборище… Все эти тайные братства смыкаются здесь и помогают друг другу с неприкрытым фанатизмом… Оба вида извращений, салонная аристократия, декадентское искусство. И все окутано политическим франкмасонством. Всякий наркоман знает, что всегда найдет кого-нибудь, кто защитит его от властей».