Французская империя и республика

В то, что алжирцы хотели построить в своей стране социализм или, не приведи Господь, коммунизм, поверили даже в руководстве Франции. Поверили и… не на шутку испугались. Вот что писал по этому поводу А. В. Богданов: «Французские спецслужбы безусловно получали информацию о назревающих событиях. Подобные проявления не могли не волновать как руководство французской разведки, так и непосредственно французского правительства. В рамках французской военной доктрины борьба с антиколониальными проявлениями в Алжире и Индокитае рассматривалась как ключевой момент в создании барьера для распространения мирового коммунистического движения. Кроме того, Франция, равно как и остальные страны Запада, всерьез опасалась усиления советского присутствия в Африке». А вот еще одна выдержка из его книги на ту же тему: «…французские власти после нападения поверили, что „Фронт национального освобождения” является просоветски ориентированной организацией, которая стремится к установлению на территории Алжира коммунистического режима. Это убеждение оказалось подкреплено тем, что борцы за национальную независимость принялись за создание караванных путей, которые, проходя через алжирскую границу, служили для доставки оружия и боеприпасов. Эти тайные тропы очень походили на знаменитую „Тропу Хо Ши Мина” во Вьетнаме». Сам историк в эту версию не верил и считал, что: «На самом деле, лидеры „Фронта” вовсе не стремились к установлению в Алжире социалистического строя, оставаясь стопроцентными мусульманами. Их идеалом государственного устройства оставалась исламская правовая база». Такого же мнения придерживался и Р. Тиса, который характеризовал стремления алжирских лидеров так: «Часть их видела своим идеалом исламскую республику, другие говорили о социализме, но в расплывчатых терминах, и в целом откладывали разработку социальной программы до выполнения главной задачи — завоевания независимости. На тайной конференции повстанческих командиров и лидеров ФНО в долине Суммам (Кабилии), состоявшейся в августе-сентябре 1956 года, была принята Суммамская платформа, в которой подчеркивалась необходимость аграрной реформы при сохранении частной собственности на землю».

Тем не менее будущее показало, что опасения французских властей были не беспочвенны. После получения Алжиром независимости и избрания Ахмеда бен Беллы его президентом идеологией алжирского руководства стал «бенбеллизм». Что он из себя представлял, видно из характеристики, данной историком Е. М. Богучарским: «Это был «самоуправленческий социализм», ориентировавшийся на югославскую модель, проповедуемую Тито после его разрыва с Москвой. Характерно, что эта ориентация проявлялась и во внешней политике Алжира. На международной арене Бен Белла выступал вместе с Тито, Насером, Кастро, стал одним из лидеров движения неприсоединения. «Алжирский социализм» Бен Беллы сочетался с идеологией панарабизма насеровского типа, а также с исламом, в котором Бен Белла видел защиту интересов бедных против богатых. В Алжире фактически была установлена революционно-демократическая диктатура по образцу Кубы и Югославии».

Но волновала французское руководство не только возможная революционная смена государственного режима в Алжире. Не меньшую тревогу вызывали внешнеполитические и экономические проблемы, которые могли за этим последовать. «Приход к власти в любой из африканских стран просоветски настроенного правительства, — по словам А. В. Богданова, — влек за собой резкий поворот в области внешней и внутренней политики. В то же время существовали и чисто экономические причины: усиление советского присутствия приводило к постепенному закрытию для западных стран африканского рынка вооружений. И это уже напрямую ущемляло интересы крупных компаний».