Французская литературная сказка XVII – XVIII вв.

Приняв все эти меры предосторожности, Гарпагона не сомневалась в успехе своей затеи. Однако, несмотря на такой способ обучения, Палисандр хорошо успевал. По правде говоря, полезных знаний он не получал, но его ум от всего этого бедлама ничуть не исказился, а, напротив, стал острее. Счастливое возмещение! И в самом деле, не считая хороших уроков, ничто нас так не воспитывает, как наблюдение за комическими персонажами, поэтому Палисандр не принимал всерьез наставления своих учителей. Он стал красив, как бог, картины с него писать, да и только, и очарование его росло вместе с ним — Гарпагона считала, что для нее. Что ж, пусть себе считает, а мы посмотрим, что случится дальше.

Итак, в то время, как Гарпагона из кожи вон лезла, чтобы сделать Палисандра дураком, фея Нинетта чуть с ума не сошла, пытаясь наставить на ум Зирфилу. В замке маленькой феи собирались все самые замечательные люди королевства Пустяковия, и блеску разговоров во время приемов мог бы позавидовать любой европейский двор. Там нельзя было услышать ни общих мест, ни избитых истин, каскадом сыпались остроты, никто не выслушивал ответы на заданные вопросы, однако это ничуть не мешало то сходиться во мнениях, то, наоборот, решительно расходиться, что, впрочем, не имеет никакого значения для блестящих умов.[186] Все выражалось с преувеличениями, это было очень модно и, хотя никто из придворных не испытывал больших чувств и не занимался серьезным делом, они употребляли в разговоре только самые сильные выражения: изменение погоды приводило в ярость, про какой-нибудь жалкий помпон говорили, что он дороже всего на свете, а между оттенками одного и того же цвета для них лежала целая пропасть. Так на всякие пустяки тратились все выразительные слова, и если кто случайно переживал настоящую страсть, то не было средств ее выразить, ничего не оставалось, как хранить молчание, так и возникло речение: «Большие чувства немы».

Нинетта не сомневалась, что, воспитываясь при ее блестящем дворе, принцесса в конце концов избавится от своей глупости, но заклятье, видно, было уж очень прочным. С каждым днем Зирфила становилась все более красивой и более глупой девочкой. Думать она не умела, вечно витала где-то в облаках, а если открывала рот, то изрекала очередную глупость. Хотя обычно мужчины снисходительно относятся к словам красавицы и, что бы она ни несла, считают, что она говорит, как ангел, Зирфилу хвалили только за ее красоту. Бедная девочка была смущена этими комплиментами, воспринимала их как милость и отвечала, что ей делают слишком много чести. Однако они имели в виду совсем другое, смеялись над ее наивностью и пытались соблазнить ее, пользуясь ее неискушенностью.

Нужно знать, что такое порок, чтобы опасаться его ловушек. Зирфила была сама невинность, а невинность не лучший страж добродетели. И Нинетта бдительно следила за своей воспитанницей. Она назначила ее в штат своих фрейлин, где всегда были вакантные места, — ведь большинство из них, не отслужив полностью своего срока, выскакивали замуж. Поэтому фрейлин при дворе всегда не хватало. Однако их дурной пример не испортил Зирфилу. Молодые придворные не отходили от нее, пытались ухаживать, но тщетно. Когда очень хочешь показаться обаятельным, то, как правило, перестаешь им быть. Зирфила оставалась вполне равнодушной ко всем знакам внимания, которые ей оказывали. Их комплименты казались ей пошлыми, от них веяло самодовольством. К тому же если мужчины внемлют голосу плоти, еще не услыша голоса сердца, то большинство женщин должно сперва полюбить, и не будь перед глазами постоянного дурного примера, их не совратить любовными играми. Но как бы там ни было, с Зирфилой ничего не случилось, потому что для большего спокойствия Нинетта, оберегая честь принцессы, не позволяла ей оставаться наедине с мужчинами и даже кое с кем из женщин, опасаясь, что она утратит свою чистоту.

Пока Зирфила беззаботно жила во дворце Нинетты, Палисандр томился от скуки у Гарпагоны. Ему шел уже пятнадцатый год, и ум подсказывал ему, что он не создан жить в том окружении, в котором оказался. Он начинал ощущать некие смутные желания, которые, поскольку они не относились к определенному объекту, повсеместно его смущали. Он вдруг обнаружил, что у него есть сердце, волнение которого не может быть выражено ни одним из органов пяти чувств. Временами принца охватывала какая-то странная истома, которая была сродни удовольствию, хоть и пробуждала желание испытать и более острое наслаждение. Он маялся, томясь по неведомо кому, кто мог бы развеять смятенность его души, и вместе с тем искал уединения. Он убегал в самые глухие уголки парка. Там, пытаясь разобраться в своих чувствах, он подчас выглядел весьма глупо, напоминая мечтательных юношей со старых гравюр.