Французская новелла XX века. 1900–1939

Бейер, умиравший за ширмой, будто тихо и плавно скользил вниз по склону. Но путь этот, вероятно, был мучительно труден для души Бейера, если судить по его набухшим от слез, полным тоски глазам, которые изредка открывались. Моро смотрел на него со страхом, заложив руки за пояс.

В семь часов вечера наступил конец; изо рта и из обеих ноздрей умирающего потоком хлынула кровь, заливая лицо липкой массой. Как раз в эту минуту молоденькая сиделка на цыпочках подошла взглянуть, как чувствует себя немец.

— О, господи! — вскрикнула она.

Все поняли сразу. Вильнев громко спросил, вскочив с кровати:

— Умер?

И снова улегся. Лицо его помрачнело.

ЖОРЖ БЕРНАНОС (1888–1948)

Мощь, непримиримость до страсти, убежденность до исступления — вот черты, более всего присущие личности Жоржа Бернаноса, одного из крупнейших французских литераторов XX столетия.

Он поздно сформировался как художник. Свой первый роман («Под солнцем Сатаны») Бернанос опубликовал, когда ему уже было тридцать восемь лет. Принеся автору известность, книга эта не избавила его от материальной необеспеченности. Последние пятнадцать лет жизни он провел в скитаниях: Майорка (Балеарские острова), Бразилия, Тунис — вот места, где пришлось побывать Бернаносу и где он создавал свои романы: «Преступление» (1935), «Дурной сон» (опубликован в 1950 г.), «Дневник деревенского священника» (1936), «Новая история Мушетты» (1937), «Господин Уин» (1943).

Идейные позиции Бернаноса сложны, и на первый взгляд непоследовательны: выступая против Республики с позиций монархизма, он в то же время способен обрушиться на монархическую организацию «Аксьон франсэз»; истовый католик, он не раз подвергается осуждению со стороны официальной церкви; поклонник националиста Шарля Морраса, он, однако, осуждает национализм франкистов. Он поддерживает французское Сопротивление в тот момент, когда «Аксьон франсэз» выступает за политику коллаборационизма.

Но неустойчивость мировоззрения Бернаноса — мнимая: он был непоколебимо верен не монархизму и не католической религии, а своему идеалу справедливости, любви и самопожертвования. Этот идеал воплощался для него в определенной политической и религиозной концепции, ибо лишь она, как он полагал, способна противостоять деградации буржуазного мира. Именно благодаря значительности своего идеала и вопреки объективной консервативности той идейной системы, с которой он этот идеал пытался связать, Берна-нос сумел стать страстным обличителем лицемерия, конформизма и своекорыстия буржуазии.