Французская революция

В этих условиях и король, и его окружение начали склоняться к смене тактики и отказу, хотя бы временному, от планов свергнуть Республику силой. «Я давно уже избавился от надежды, что меня восстановят на троне иностранные державы», – напишет Людовик в эти месяцы. Теперь гораздо более реальными казались другие перспективы: использовать внутреннюю слабость режима и одержать победу на выборах. Из Парижского агентства королю советовали:

Гражданская война приведет лишь к тому, что королевская власть станет восприниматься как отвратительная и таящая угрозу. Монархов, которые вернутся с ее кровавой помощью, никогда не полюбят. Таким образом, нужно перестать делать ставку на все насильственные способы и довериться царству общественного мнения, которое само по себе придет к спасительным идеям. Вскоре все французы в едином порыве призовут бога и короля. Нужно добиться истинного объединения всех разрозненных роялистов, предоставить военную Вандею ее судьбе и прибегнуть к более мирным и более последовательным методам. Время роялистов Запада прошло. Следует наконец опереться на роялистов Парижа, которые всё подготовили к грядущей реставрации.

Под эти планы необходимо было подкорректировать и политическую программу, и Людовик XVIII пришел к выводу о том, что простого возврата к фундаментальным законам французской монархии будет уже недостаточно. В составленном в августе в окружении короля проекте говорилось, что Франции необходима писанная конституция, и намечались ее основные контуры. Это была совершенно новая конституция, состоящая из 25 статей, которые лишь носили название «фундаментальные законы». Они регламентировали и полномочия короля, и правила созыва Генеральных штатов, и границы Франции, и многое другое, включая право на равное для всех налогообложение и равный доступ к государственным должностям.

Согласно плану Парижского агентства, для обеспечения успеха на выборах различные тайные роялистские организации были слиты в единую структуру, находившуюся под патронажем Людовика XVIII. Она получила название «Филантропический институт» и имела отделения по всей стране. Институт должен был объединять тех «честных людей» и «друзей порядка», которые, придя в первичные собрания, проголосуют за «правильных» кандидатов и не позволят победить неоякобинцам. Планировалось, что из них же после победы на выборах будут набираться кадры новых органов власти. Внутри Филантропического института существовала еще более законспирированная организация, называвшаяся «Законные дети». Это был боевой отряд роялистов, ее члены использовались для террористических актов и должны были в момент реставрации встать во главе армий.

Разгром Парижского агентства

Помешать этим планам Директория была не в состоянии, однако ей удалось нанести удар по самому Парижскому агентству. В последний день января 1797 года четверо его членов во главе с аббатом Бротье были арестованы, а их бумаги захвачены и преданы гласности. Арест сотрудников Агентства нанес сильнейший удар по планам роялистов: их деятельность на значительной части территории страны за несколько месяцев до выборов оказалась лишена координаторов, двор практически полностью остался без разведывательной информации из Парижа.

10 марта Людовик XVIII в связи с арестом своих агентов выступил со специальным обращением «К французам». В нем он заявлял, что публикация бумаг Бротье и его соратников была использована для клеветы на роялистов, и выражал желание объясниться с соотечественниками напрямую. В отличие от Веронской декларации, этот текст был очень лаконичным. В частности, в нем сообщалось, что король инструктировал своих людей следующим образом: