Французские добровольцы в армии Муссолини

Зарини был прав в своей оценке ситуации. Фактически весь 9-й Словенский корпус был задействован в хорошо спланированной широкомасштабной операции по окружению итальянского гарнизона в Тарнове и последующему его уничтожению. Все дороги были перерезаны, чтобы предотвратить подход итальянских подкреплений. Финальный штурм Тарновы должна была провести опытная бригада «Сречко Косовел» (19-я словенская), имевшая в своем составе около тысячи бойцов - в 5 раз больше окруженных итальянцев. Этот план не оставлял окруженным никакой возможности спастись.

18 января ситуация значительно ухудшилась. Батальоном «Фульмине» командовал лейтенант Элео Бини, заменивший раненого Орру. Обеспокоенный усилением партизанской активности вокруг Тарновы, он запросил подкрепления из Гориции. К несчастью из-за сильного холода (-15 Сo) радиосвязь работала плохо, и просьба о подкреплениях не была получена в Гориции. К тому времени морские пехотинцы батальона «Фульмине» уже ожидали худшего. Вечером началась сильная снежная буря, заметавшая бункеры и затруднившая связь между секторами обороны. Однако, боевой дух был по-прежнему высок.

Утром начался штурм.

Глава 22

Пятница 19 января 1945. Примерно в 05:40 вокруг Тарновы развезся ад.

На деревню стали падать первые минометные снаряды, и почти одновременно по всему оборонительному периметру партизаны открыли огонь из всего своего оружия. Они были очень близко, и вопили, словно одержимые дьяволом. Зарини, находившийся в одном из передовых бункеров в секторе 3-й роты, одним из первых попал под огонь. Его записи позволяют понять динамику боя:

«Это хорошо подготовленная атака, полномасштабный штурм, имеющий целью опрокинуть нас и захватить наши позиции. Они явно хотят уничтожить нас сразу, или, по крайней мере, именно это они и пытаются сделать. Но мы были готовы, им не удалось застать нас врасплох. Мы намерены держаться до последнего и дорого продать свои жизни. Сначала мы отвечали огнем, стреляя в темноте почти вслепую, но позже стало ясно, что мы не сможем поддерживать тот же темп огня долго – у нас кончатся боеприпасы. Прежде чем наступил рассвет, три бункера были захвачены партизанами, но мы все же успешно отразили две атаки. Наконец, позже утром мы все-таки сумели связаться по радио со штабом в Гориции и запросили помощи».

Зарини подводит итог радиопереговоров со штабом:

«Нам направлены подкрепления и приказано удерживать позиции любой ценой. Ставки куда выше, чем кажется. Партизаны не ограничатся захватом Тарновы, их цели включают Горицию, Монфальконе и Триест».

После полудня орудия бригады «Сречко Косовел» прекратили огонь, возможно, у них кончились боеприпасы, или они были выведены из строя огнем итальянских минометов. С наступлением темноты интенсивность огня противника резко снизилась. Ночью на Тарнову опустился туман, предоставивший итальянцам возможность вернуть некоторые позиции, ранее оставленные. Но партизаны также воспользовались преимуществом темноты и ранним утром 20 января начали новую решительную атаку, прорвавшую внешний оборонительный периметр итальянцев: это было начало кризиса. Бойцы батальона «Фульмине» были вынуждены отступать к центру Тарновы, им приходилось баррикадироваться на верхних этажах домов, а нижние этажи минировать и разрушать лестницы. Попасть в руки врага означало умереть ужасной смертью. В течение дня были один за другим захвачены все остальные бункеры, и большая часть деревни уже находилась в руках партизан. Потери убитыми и ранеными с обеих сторон были высоки. По радио пришло сообщение, что части, направленные на помощь батальону «Фульмине» столкнулись с сильным сопротивлением партизан на дороге, и вынуждены вернуться в Горицию.

Зарини продолжает:

«Учитывая сложившуюся ситуацию, мы получили приказ отступить и перегруппироваться в центре деревни у штаба батальона, заняв подготовленные там позиции, чтобы организовать более компактную линию обороны. К сожалению, этот маневр был выполнен не лучшим образом. Используя слабость и растянутость внешнего периметра, словенцы в нескольких пунктах прорвались в деревню. Одно отделение из 3-го взвода «добровольцев Франции» под командованием мичмана Вальбусы не смогло отступить и было отрезано. Наши усилия помочь им ни к чему не привели – мы не успели подойти к их позиции, как бойцы отделения были частью убиты, частью взяты в плен. Мичман Вальбуса предпочел застрелиться, чтобы не попасть в плен к партизанам. Словенцы пытались заставить пленных убедить и нас сдаться, но мои храбрые товарищи по-французски кричали нам, чтобы мы не верили партизанам, и продолжали сражаться до конца. Я больше никогда их не видел, ни живых, ни мертвых».