Французские гастроли

— Жюли, вот скажи мне, зачем в спектакле нужна Эсмеральда, которая даже фламенко танцевать не умеет? Она у нас кто? Это кто такой умный и сказал, что она «француженка»? Ты? Молодец! По знанию предмета — пять. Но вначале спектакля герои об этом знают? Нет! По сценарию Эсмеральда у нас цыганка, причём из Испании, так что будь любезна показать мне танцующую цыганку! А иначе как ты собираешься очаровывать и влюблять в себя мужчин? Мазурку или гавот танцевать? Нет уж, тогда лучше Кан-Кан. И нечего тут смеяться! Твой голос просто великолепен, но, если не научишься танцевать фламенко, об участии в мюзикле можешь забыть навсегда!

— А Флёр-де Лис? Как может быть такое глубокое контральто у шестнадцатилетней девушки? Кто сказал, что Флёр де Лис двадцать два года? Опять ты? Садись! На этот раз тебе двойка по истории. В те благословлённые времена в благородных семействах в двадцать два года «одинокими девушками» могли быть только вдовушки… или монашки. И по сценарию ей всего шестнадцать! Сам станешь сценаристом, прописывай актрисе хоть тридцать лет. Полин, я понимаю, что у героини личная трагедия, и ты умеешь петь в этом диапазоне. Но по сценарию, героиня — совсем юная девушка, а не престарелая дева. Ты своим нежным вокалом должна очаровывать жениха, а не пугать его… до мокрых подштанников!

— Лапочка, я почти уверен, что и выше спеть тебе вполне по силам, так что «раскачивай» голос. И, мадемуазель, вот не надо так испепеляюще на меня смотреть! Я вообще весь огнеупорный, от своего мнения не откажусь. На меня такие жгучие взгляды не действуют. Но свои эмоции и чувства запомни, они тебе ещё пригодятся, когда станешь требовать от своего возлюбленного Феба, казни ненавистной тебе соперницы, вот там и посверкаешь глазками… на своего изменщика. — и в таком же духе почти по всем вокальным партиям. Разве что на роли Клода Фролло и Пьера Гренгуара, актёры мною были приглашены со стороны.

* * *

В поисках театрального художника обратился к Алисе Вронской. Наша короткая любовная интрижка давно в прошлом, но друзьями остались. Видимо, сейчас совсем другое время, и охлаждение чувств не всегда ведёт к напряжению в отношениях, как это у меня случалось ранее, в независимости от того, по чьей инициативе расставание происходило. Вот с подачи Алисы и начал разыскивать в парижских театрах очередного еврея, Льва Васильевича Зака, но в этот раз что-то не срослось, и «божественное проведение» дало сбой.

Поиски художника привели меня в «Ателье». Театр, принадлежащий Шарлю Дюллену, однако я не сумел заинтересовать художника, готовящегося к своей персональной выставке в парижской галерее Quatre Chemins. Но, в свою очередь, он посоветовал мне обратиться к Жаку Дюпону, молодому французскому художнику, ещё в двадцать четвёртом году работавшему в составе оформителей для «Русских сезонов» в Париже у Сергея Павловича Дягилева. И наши переговоры с Жаком закончились к общему удовлетворению. Дюпон получил хорошо оплачиваемую работу, а я отличного сценографа, без излишних амбиций.

И в том же «Ателье», блуждая по его коридорам, совершенно случайно натыкаюсь в буфете на двух молодых актёров, обсуждающих последнюю оперетту в театре «Буфф-Паризьен». Заинтересовавшись интересным обсуждением, беру чашечку кофе, присаживаюсь за соседний столик и, что называется, «грею уши». Актёры, заметив мой интерес и принимая меня за неофита, начинают травить байки на театральные темы с трагическими и кровавыми финалами. Чем вызывают мой искренний смех. Мы знакомимся, и… я тихо офигеваю. Одним из актёров оказывается Жан Маре! Второй представляется как Жан Саблон, но это имя мне ни о чём не говорит.

Маре учится на актёрских курсах у Шарля Дюллена и уже имеет опыт театральных выступлений. На моё предложение попробовать себя в качестве певца он соглашается охотно и тут же в кафе напевает по куплету из предложенных партий. Оказывается, в молодости у «фантомаса» был прекрасный голос! Тут же предлагаю ему роль Клода Фролло в новом музыкальном спектакле. С работой в Париже сейчас «некоторые затруднения» и Жан охотно принимает моё предложение. А вот его друг, удивил меня так удивил.

С интересом прослушав вокал Жана и дождавшись окончания наших переговоров, Саблон берёт листочек с текстом «соборов» и выдаёт такой мощный рефрен, что я пугаюсь за сохранность буфетной посуды, такого глубокого и чистого баритона я ещё не слышал. Буфетчик укоризненно качает головой, но никак не комментирует поведение артиста, видимо уже привыкнув к подобным выходкам посетителей театрального буфета. Надо ли говорить, что следующие четверть часа ушли на уговоры потенциального Пьера Гренгуара? Саблон — опытный актёр, хоть и довольно молод. Ему всего двадцать семь лет, но он уже имеет богатый опыт игры в опереттах.

* * *