Французские гастроли

Но у меня нет выбора, времени на раскрутку и раскачку мюзикла в обрез, а подобный промоушн проверен временем. Мне нужна хорошая реклама накануне спектакля и громкий пиар ход привлечёт к спектаклю внимание публики. Удовольствие, конечно, не из дешёвых. В Париже я вообще не нашёл подходящей звукозаписывающей студии, и по моей просьбе Джейкоб отправляет кузена Маркуса Майера в Берлин. Благо у него там были свои дела, связанные с отельным бизнесом.

При нынешних технологиях на одной стороне миньона можно записать только одну композицию длительностью в четыре-пять минут. У нас шесть песен, и значит, нужны три двухсторонние пластинки в конвертах и картонная коробка для альбома из трёх пластинок. Этим Маркус и занимается, он теперь мой «продюсер», кучу проблем с меня снял. Хорошо, что я когда-то его встретил.

Зарабатывать на продажах граммофонных пластинок не собираюсь, это не мой профиль, но и упускать свою выгоду тоже не хочу. Маркус подписывает договор с берлинской студией «Парлофон» на выпуск двухсот record album на их условиях. В случае если компания в дальнейшем решит сделать допечатку дисков, то договор будет пересмотрен. Без пересмотра договора допечатка тиража запрещена. Слишком уж они задрали ценник на изготовление пластинок.

В это время в переводе на более мне «классово близкие» доллары, исполнитель получает от двух до четырёх центов с одной граммофонной пластинки. Одной пресс-формы хватает для печати тысячи пластинок. Цена новой пластинки в штатах колеблется от двух-трёх долларов за «миньон», до шести-восьми за «гигант», всё зависит от популярности исполнителя. Некоторые «гиганты» и по десять баксов в розничной продаже идут. Разница в цене для изготовителя и исполнителя офигительная. Но производство дисков действительно дорогое удовольствие. Вот мы и оплачиваем «производство».

Студия не рискует выпустить обычную партию пластинок с песнями неизвестного композитора за свой счёт на обычных условиях, но теперь, если и решит, то точно вернёт мне все потраченные деньги. С одной стороны, мне понятна эта предосторожность. Чтоб производство окупилось и принесло прибыль, надо минимум тысячу пластинок выпустить, но если их не купят… Кто убытки покроет? Вот и подстраховываются, но наглеть-то зачем? Больше шестидесяти тысяч франков за двести альбомов! Это почти по четыре доллара за миньон… при том, что мы выкупаем сразу весь тираж. Живоглоты! Так и норовят на мне нажиться.

А мне ещё билеты туда-обратно «выездной бригаде» оплачивать и гостиницу на двадцать человек на сутки арендовать, и питание за мой счёт. Хорошо хоть лазейка в бюджете фонда нашлась — списали на рекламу мюзикла этот «нецелевой расход». А что? Реклама и есть. Пластинки получили за десять дней до премьеры и сразу развезли «по точкам». Первой, естественно, оказалась частная радиокомпания «Радио Париж». Самая популярная на сегодняшний день радиовещательная студия Франции.

Чтоб в «музыкальной паузе» прозвучали наши песни, даже не пришлось никого «стимулировать». Альбом с песнями настолько понравился меломанам, что пластинки с утра до вечера постоянно крутят «по просьбам радиослушателей». Ну и по крупным магазинам развезли, граммофоны есть во всех торговых залах. Продавцам и покупателям бесплатная музыка, нам ненавязчивая реклама мюзикла. Не обошёл стороной и «Жернис», в кабаре теперь по вечерам, во время ужина публика тоже к прекрасному приобщается. А уж как Лепле расписывает мой будущий мюзикл, этого словами не описать. Такое впечатление, что он его уже где-то успел «спиратить» и посмотреть.

Презентовал пять альбомов библиотеке консерватории. И свою родную «Альма-Матер» не забыл. Посылки с пластинками отправлял через посольство, чтоб вопросов не возникло ни у кого. Ушли пластинки и в Одессу к маме, и к Менделю, и в Филармонию. Даже о Столярове не забыл, пусть и Григорий Арнольдович порадуется за своего ученика. Я на него не в обиде за то, что он мне не ответил. Мало ли какая у него там ситуация. Возможно, ему сейчас вообще не до постановок. Время-то сложное, трудно что-то наперёд загадывать. Это я тут пока что могу, ни на кого особо не оглядываться, а в Союзе каждый свой шаг приходится согласовывать.

Розенберг «цветёт и пахнет», и в то же время весь на нервах. Похоже, что он больше меня опасается провала. Очень уж его напрягает пресса со своими критическими статьями по поводу будущей премьеры. Но деньги на постановку дал, шестьдесят тысяч франков. Вот только «терзают меня смутные сомненья», а не те ли это деньги, что я ему для Одесской Филармонии передал? А насчёт критики журналюг в мою сторону? Да пофиг на них, для пиара любая критика сойдёт, даже самая лживая и грязная. «Мне все равно, что обо мне говорят, лишь бы фамилию правильно писали» ©

* * *