Французские гастроли

«Театральная труппа», собранная «с бору по сосёнке», начинает репетиции, и тут возникает новая коллизия: мой советский диплом, дающий право на преподавательскую деятельность, во Франции, недействителен. Но, кроме меня в консерватории никто не сможет объяснить вокалисту, что от него требуется по авторскому замыслу. Кроме того, начавшиеся репетиции требуют присутствия режиссёра.

«Подтанцовку» пришлось отдать на откуп хореографу театра консерватории. Банально не успеваю везде поспеть, но и пускать всё на самотёк не собираюсь. В итоге бурных обсуждений меня со скрипом утверждают в должности «приглашённого преподавателя» консерватории. А после начала совместных репетиций студентов с оркестром Монтё, со скрипом и зубовным скрежетом в должности старшего преподавателя.

Все эти «пляски с бубном» мне до одного места, но эти бюрократы от музыки в первую очередь беспокоятся о своих креслах. Ну, не имеет права «посторонний человек» чему-то учить детей в консерватории. Хех! Сам-то я буду помладше большинства своих «учеников», зато теперь всё согласно букве закона. А «старшего» дали из-за «чрезмерных нагрузок», у меня в «обучении» и танцоры с музыкантами, и вокалисты вместе с хором.

Таким составом руководить обычному преподавателю «не по чину». За этим бдительно следит профсоюз работников учебных музыкальных заведений. Однако, какой же у меня тут стремительный «карьерный рост» образовался! Высоко взлетел, как бы крылышки на солнце не обжечь. Прецеденты были… Взять, к примеру, того же Икара. Но мой «карьерный рост» строго лимитирован и оговорён лишь на время репетиций и предстоящей «практики» студентов.

Преподы вовремя спохватились, что «перспективных» студентов пытаются банально переманить и увести из «Альма-Матер» досрочно. В Консерваторию приглашается Монтё и после долгих бурных дебатов принимается компромиссное решение. После премьеры и месяца «практики» в концертных выступлениях всё возвращается «на круги своя». То есть студенты обязуются вернуться в консерваторию. И только после завершения обучения их разрешается вновь ангажировать. По моему мнению, это ересь, но я скромно молчу в тряпочку.

Если с музыкантами всё очевидно и они вольются в Парижский симфонический оркестр, то куда будут «вливаться» танцоры и вокалисты, совершенно непонятно. В театр комедии? Сцена зала «La Comedie» тоже находится в Театре Елисейских Полей, но актёров там не ждут и оркестр — это не филармония. Но, судя по всему, это совершенно никого не волнует. С тем, что студентам обучение необходимо закончить я полностью согласен, но похоже, что ангажемента им пока не видать. Разве что Монтё найдёт для спектакля хорошего продюсера, он сам в этом будет заинтересован.

Вообще-то, такая моя авантюра со спектаклем в Советском Союзе была бы совершенно невозможна. Опять сказывается различие в подходах к обучению. В Союзе изначально готовят «солистов», во Франции — оркестровых музыкантов. В первом случае упор сделан на индивидуальное исполнительское мастерство, словно гениальных исполнителей только и ждут с распростёртыми объятиями за стенами консерватории. Ага, как же! Где только взять столько оркестров для «гениев»?

Во втором случае студентов сразу ориентируют на коллективное оркестровое исполнение. Это, по моему мнению, честнее. Сможешь выбиться «в гении»? Честь тебе и хвала, но начинать будешь как все, с самых «задворков» оркестра. По крайней мере, не будет того разочарования в профессии, когда «гению смычка» поначалу в оркестре достаётся последний пульт, во втором десятке вторых скрипок.

Мне проще — я пианист. Это уже по определению лидер в оркестре. По крайней мере, до появления ударных установок так и было. Весь оркестр играл или «по роялю», или по «первой скрипке», если оркестр был струнным. К тому же, по устоявшемуся мнению, обычно именно пианисты, чаще остальных музыкантов, обладают абсолютным музыкальным слухом и невербально дирижируют оркестром во время исполнения произведений. Хотя, на мой взгляд, это довольно спорное утверждение.

В своей жизни встречал музыкантов с таким слухом, играющих на самых различных инструментах. Как по мне, так среди скрипачей обладателей абсолютного музыкального слуха ничуть не меньше, чем среди пианистов. Мендель вообще хорошо играет только на баяне и поёт в основном частушки с куплетами, но слух имеет абсолютный. Может, именно благодаря слуху я и стал дирижёром ансамбля. Кто знает?

* * *

Как бы там ни было, но репетиции начались и по моему настоянию в приоритетном порядке спешно разучиваем первые шесть песен; «Соборы», «Красавица», «Аве Мария», «Поклянись мне», «Двор чудес» и «Терзания Феба». Вначале Монтё приходит в недоумении от такого моего решения, но, узнав подоплёку этого выбора, вообще выпадает в осадок. Такого ещё не было, чтоб часть песенного репертуара оперетты выходила на граммофонных пластинках ранее, чем прозвучало само произведение.