Французские гастроли

Беру шпагу и оглядываю рукоять, а ведь у Маркуса почти получилось! На полированной поверхности в двух сантиметрах от яблока видна едва различимая, словно паутинка, кольцевая полоска. Снимаю жилетку и рубашку, вытираю руки бархатной обшивкой и вновь беру шпагу в руки. Сжимаю рукоять левой рукой и опираюсь ею о стол, правой обхватываю навершие и напрягая все силы начинаю проворачивать по резьбе. Спустя пару минут дело пошло. Несколько оборотов, и яблоко отделяется от рукояти, которая оканчивается толстым болтом с мелкой резьбой. Теперь понятно почему так туго шло.

Рукоять бронзовая, как и болт, которым она была вкручена в навершие. И «яблоко» тоже бронзовое, но на резьбе видны остатки какого-то лака или клея, которым и была смазана резьба. Но подгонка идеальная, я первоначально и не заметил этого соединения, да и не заметишь, если не знать, что искать. Заглядываю в набалдашник, который своей формой сейчас напоминает небольшую бомбочку и вижу серый комок шерсти. Беру из кейса отвёртку и подцепляю комочек, следом за ним вытаскиваю второй, больше в тайничке ничего нет.

Пока я занимаюсь этими манипуляциями дядя и племянник сидят не шелохнувшись, и даже, по-моему, совсем не дышат. Разворачиваю первый комочек шерсти и в моей ладони оказывается небольшая прямоугольная «пирамидка», ярко сверкающая своими тёмно-зелёными гранями. Я разочаровано выдыхаю, всего лишь изумруд! Но зато какой чистый, даже обычных для изумрудов трещинок и вкраплений не вижу. Надо будет через лупу на него глянуть.

Камешек чуть более сантиметра в длину, около сантиметра в ширину и толщиной миллиметров в семь-восемь, большего пока сказать о нём ничего не могу, я не ювелир. Протягиваю «камешек» Маркусу и тот осторожно берёт его в руки. Вижу, что вот его проняло. Разворачиваю второй шерстяной катышек и на моей ладони поблёскивает ещё один такой же пирамидальный брусочек.

Мдя… а я-то больше на алмазы рассчитывал. Шучу конечно, я вообще ни на что не рассчитывал. Интересно, а как эта трость в ломбарде оказалась? Вряд ли прежний владелец заложил её добровольно. Скорее всего тросточку у хозяина или «попятили», или последнего вообще отправили «к дельфинам». Во время паники и неразберихи «белой эвакуации» из Одессы, уголовники «экспроприировали буржуев» прямо среди белого дня и чуть ли не на центральных улицах города.

Пока дядя с племянником любуются изумрудами собираю шпагу и ставлю трость опять в шкаф. Отрезаю от остатков бархата небольшой лоскут, заворачиваю в него оба «брусочка» и упаковываю в кейс вместе с пистолетом. Саквояжа у меня больше нет и где хранить свои вещи не имею понятия. Надо делать «шопинг». Тем более, теперь есть на что. Да и с камешками надо что-то делать. В том времени у меня были запонки из искусственного изумруда. Может и эти камни на запонки пустить? Интересно, во сколько мне это обойдётся?

— Мсье Лапин, поздравляю, теперь Вы состоятельный господин. Вы уже решили, что будете делать с камнями? — в голосе Майера слышится заинтересованность. — Если захотите продать, то могу посоветовать обратиться к нашим знакомым ювелирам. Самому заниматься продажей этих камней не советую, можете нарваться на мошенников.

Слова Маркуса застают меня врасплох. Какие ювелиры? Разве могут эти камешки стоить что-то существенное, чтоб ими заинтересовались ювелиры? Или он так шутит? Но судя по его серьёзному виду шутками тут и не пахнет. Хм, интересно! Задумчиво гляжу на Маркуса, а потом принимаю решение. Надо продавать, зачем мне ещё одни запонки? Золотые у меня уже есть, а ещё несколько лишних франков в моём «бюджете» не помешают.

— Гер Майер, я и не думаю сам заниматься подобными делами. Мне проще поручить продажу людям опытным и с хорошей репутацией. Ваша брокерская контора насколько мне известно занимается подобными делами?

— Моя? Что вы! — Майер смеётся и машет руками. — Нет-нет! Это мой кузен занимается подобными делами. Я всего лишь скромный управляющий пятью отелями принадлежащих мне на паях с братом. Это он у нас финансовый воротила! — в голосе Маркуса явно проскальзывает ирония. — Пойду потороплю его с приездом, он так мечтает обнять своего сына! — дядя явно потешается над своим племянником, впавшем в уныние от известия о скорой встрече с отцом.

— Так что мсье Лапин, мне звонить ювелиру? Камням всё равно потребуется качественная оценка, да и продажей Вам заниматься не с руки. — Маркус с терпеливым ожиданием смотрит на меня. Видимо ему самому интересно узнать сколько могут стоить «мои» изумруды. Ишь, какой любопытный!