Французский обиняк

Пара, на которую обратил внимание Чарли Дроздофф, были Дора Георгиевна и Женя, которые, не дождавшись Филона на подготовленной для группы конспиративной квартире, решили, испытывая тревогу, сами съездить в отель.

Дора Георгиевна подозрительно глянула на американцев, стоящих около автомобилей невдалеке. Она начинала понимать, что началась какая-то непонятная возня.

— Женя, давай-ка сядем поблизости от портье!

— Дора Георгиевна, зачем? Он же нас запомнит, а то и подбежит с вопросами!

— Да ничего, пусть! Ты видишь там на улице табором стоят ребята из Северной Америки, как мне кажется! Предполагаю, они тоже ищут Огюста. Да, скорее всего, так! Теперь держи ушки на макушке и слушай!

Женя с недоумением оглянулся вокруг, но увидел только официанта с корзиной фруктов и вином, который только что вошел в двери отеля и направился к стойке портье. Разговор был тихий и невнятный, однако Жене явственно послышалось имя Огюста.

Портье предложил официанту оставить корзину, после того как дважды позвонил по телефону в номер Огюста.

— Нет, господин портье, нельзя! Только в номер! — наседал официант.

— Там никого нет, никто не отвечает! — отбивался портье.

— Мне нужно доставить в номер! Это подарок. Поднимемся вместе, я поставлю на стол и уйду, а вы мне распишитесь в ордере!

Женя понял указание Каштан и оценил, понимающе кивнув. Портье и официант пошли к лестнице и через пять минут спустились.

— Давай, Женя, лови официанта и спрашивай, что он видел в номере. — Каштан не успела произнести эти слова, как Женя сорвался и быстро пошел за официантом.

Вскоре он вернулся, довольно обескураженный.

— Этот парень говорит, что его послали те ребята, которые стоят там табором. Хорошо заплатили, но с условием, чтобы он обязательно попал в номер и все запомнил. В номере никого не было, постель была не разобрана, только слегка примята, стоял открытый чемодан, полный вещей, вешалки свободны. Огюст, вероятно, немного отдохнул, а потом исчез. Я отдал этому официанту мои сто франков! — грустно вздохнул, отчитываясь, Женя.

Каштан меньше всего предполагала такое завершение. Все хорошо началось, продолжалось, как вдруг такой финиш!

— Ну, и что думаете? — спросила она Женю и увидела, как тот напрягся.

— Его могли запросто похитить! — он произнес это, не сознавая, что угадал.

Сентябрь 1981 года. Предместье Парижа. Конспиративная резиденция DST. В это время Огюст сидел под охраной в загородном доме, принадлежавшем французской контрразведке. С ним провел очередной, непротокольный допрос Марсель Шале и ушел в соседнюю комнату, чтобы свериться с записями предыдущей беседы своего заместителя.

— Он, как мне кажется, говорит правду! — произнес заместитель, который слушал трансляцию допроса. — Огюст засиделся там, у себя на огороде, вжарило ему пуститься за новыми приключениями. Или ты думаешь, он вяжет нам легенду?

— Не знаю! Только мы сильно просчитались, оставив его без присмотра на эти четыре месяца после работы со связниками! — Директор поднял руку, посмотрел и загнул один палец. — Человека, владеющего секретом наивысшей категории! Во Франции всего пять человек знают, в разной степени, о нашем Призе. Теперь вот выясняется, не пять, а шесть, а может, еще и больше! — Он поочередно загнул оставшиеся пальцы и один на другой руке.

— Ты сейчас думаешь о русских? — тихо спросил заместитель.

— А что, по-твоему, означает приезд этой матерой шпионки из Москвы?

Заместитель поглядел на директора непонимающим взглядом и пробормотал:

— Почему она прикатили к нам? И это после всех мероприятий, которые были проведены в отношении нашей дамы, тогда, два года назад?

— Вот именно! Не побоялась заявиться! И потерялась! Почему наши глаза не видят ее? Что она делает, какую проводит акцию?

Марсель Шале помолчал, снова и снова прогоняя все данные, поступившие за последние два дня.

— Марсель, ты думаешь, она приехала за Призом?

— Только за ним! — резко и полностью признав версию приезда Каштан, ответил директор. — Она приехала узнать все!

Отчеты по наблюдению за Каштан поступали, минуя бюрократические препоны, непосредственно к нему. Прочитав первый рапорт, который поступил с вокзала Норд, где подброшенная денежная купюра не смогла послужить поводом к задержанию, он удовлетворенно хмыкнул, понимая, что такими финтами ее не купишь. Следующий рапорт был посвящен тому, как ловко и быстро оторвались от наблюдателей Каштан и ее группа в предместьях Парижа. Третий, и пока последний, был совсем короткий. Засекли на въезде в Париж, поводили по улицам, а потом она и ее спутник словно растворились в воздухе.

— Ну, и что ты скажешь по поводу работы наружки?

— Не ожидали такого профессионализма, давно так никто не отрывался от наших в Париже. Только ирландцы из ИРА[213] могли так сбрасывать хвост.

— Ага! Школа у них одна и та же, что и у Каштан! Поэтому и отрываются!

— Сейчас мы выставили лучшие силы, теперь не уйдут! Думаешь, она провела встречи с агентурой? Думаешь о них?