Французский обиняк

— Нет, это было месяц назад, и больше я его не видела.

Быстров и участковый вышли на улицу и медленно пошли в сторону скверика, где произошла встреча французов с бичом.

— Вон там он вначале оглядывал сектор, а потом прочесывал его, потом снова делал глоток из бутылки и снова прочесывал. Пил, как мои алкоголики пьют!

— Это как? — недоуменно спросил Быстров.

— Вначале стакан в себя вливают, а потом, мелко так, поддерживают состояние! Бухальщики — народ требовательный и обстоятельный, в дело идет даже экономный цикл принятия спиртного!

Павел Семенович попрощался с участковым, посмотрел на часы и поехал к себе домой на «Планерную».

На следующий день Быстров подготовил запрос на полный комплекс наблюдения за торговым представителем концерна «Томпсон» и встретился с моложавой женщиной лет под сорок, которая направлялась домохозяйкой от УПДКа в семью Гаспон.

— Товарищ старший лейтенант, вы свое дело хорошо знаете, и мне что-либо новое предложить будет трудно! — обратился он к ней, встретив ее вопросительный взгляд. («Вот, черт! Не привыкли они получать наставления! — подумал он, впервые столкнувшись с агентурой под прикрытием УПДКа. — Вот что ей говорить? Об общей бдительности, о повышенном внимании!») — Скажите, а вы знаете французский?

— Окончила иняз! — увидев неопределенность на лице Быстрова, уточнила: — Московский государственный педагогический институт иностранных языков имени Мориса Тереза по специальности переводчик-референт.

— Да уж! Звучно! — несколько смешался Павел Семенович.

— Скажите, товарищ полковник, меня сдернули с одного серьезного дела и вот перебрасывают к этим Гаспон. В чем тут фишка? — по-простому спросила старший лейтенант.

— Фишка, говорите! — повторил новое слово для себя Быстров и, слегка улыбнувшись, сказал: — Эта пара из внутренней французской контрразведки, по моим предположениям, профессионалы высокого класса, поэтому будьте очень осторожны с ними! Это говорю, хотя и понимаю, что вы человек опытный и тертый, но мое предупреждение носит чрезвычайный характер. Так что фишка в том, что если раньше вашими подопечными были просто хитроумные шпионы, то теперь вы работаете с матерыми волкодавами.

— Ага! Вот, значит, как! — протянула старший лейтенант, нахмурившись.

— Все, что происходит там, у них, немедленно докладывайте мне лично! Ничего не упускайте, и как можно более оперативно.

Павел Семенович отпустил ее, проводив до дверей, и вернулся к последним сводкам по наблюдению за супругами Гаспон.

Октябрь 1981 года. Москва. Черемушкинский рынок. Марк Вьюгин после мгновенного обмена пакетами с Мари Гаспон на рынке, у прилавка с виноградом, хурмой, яблоками, курагой, купил вслед за ней такой же виноград «Дамские пальчики». Осторожно укладывая кисти в пластиковый пакет, полученный от Мари, он увидел на дне два свертка в виде небольших бандеролей.

Двигаясь на дистанции за француженкой, Вьюгин пытливо осматривал все вокруг. Чисто было, когда он пришел на встречу, так же чисто было и сейчас. Проводив ее почти до ворот дипломатического квартала, он наблюдал, как она открыла дверь подъезда и вошла в дом. Передачи и обмены информациями прошли идеально.

Повернув назад, Марк вернулся к стоянке у рынка, сел в свой «жигуленок», пакет бросил на заднее сиденье и рванул к дому.

В бандеролях были деньги и давно обещанный фотоаппарат. Деньги он небрежно сунул в дипломат-кейс, а вот с фотоаппаратом начал разбираться, следуя подробной инструкции. Процесс съемки был прост и элементарен, располагаешь над страницей, где от уздечки рядом с объективом начиналась нитка с большой, цыганской иголкой, которая должна была лежать на листе, а дистанция по натянутой нитке была необходимым фокусным расстоянием для получения четкой копии на негативе сверхтонкой пленки Кодак 1414. В случае опасности фотоаппарат зажимался в ладони, а другой рукой надо было хвататься за иголку и делать вид, что пришиваешь пуговицы.

«Остроумные ребята, эти американцы! Нитка с иголкой! Простенько и со вкусом!» — весело говорил себе Вьюгин, озабоченно читая наставления по системе перезарядки кассеты. Здесь было посложней, чем нажимать на единственную кнопку спуска. Внимательно, шаг за шагом, перечитывая инструкцию, Марк наконец освоил систему и вновь поразился изобретательному решению смены кассеты, до которой сразу и не допер.

На следующий день, получив из спецхранения очередную пачку бумаг для анализа и расчетов, он, как мысленно себе сказал, «не отходя от кассы», отснял почти половину 100-й кадровой кассеты. Работать по пересъемке документов стало действительно практично и удобно, даже нервное напряжение благотворно действовало на него. «Вот черт! Значит, мне натурально не хватало адреналина в таких количествах!» — думал он, положив в карман фотоаппарат и отснятую кассету и глядя на дрожащие пальцы и ходившие ходуном руки и ноги.