Французский обиняк

— Какой там! Не знаю, к чему готовиться! Но подсиживать начали! — грустно ответил Вьюгин, пропустив мимо ушей стандартный вопрос их последних встреч о его разводе с женой. — Что будем делать на Новый год? Я сообщил своим, что дежурю на праздники! Твоя тетка уйдет куда или дома останется?

— Дома будет встречать! Старенькая она ходить куда-либо!

— Значит, в машине будем встречать! — констатировал Вьюгин, с грустью вспомнив квартиру Елизарова, где совсем недавно они так хорошо проводили время. — А может быть, пойдем к Елизарову? Ты же знаешь этого фрукта, а не только его квартиру с чужим котом.

— Ну, нет! Только не с ним встречать! С кем встретишь, с тем и будешь год валандаться.

Вьюгин молчал, обдумывая свою перспективу. Не было никаких возможностей встретить нормально, в его понятии, праздник.

— Ладно, хорош! — решительно сказал Марк. — Найдем вариант! Домой отвезти?

На обратном пути Вьюгин подъехал к дому, где жили его французы-связники, и медленно проехал мимо контрольного столба. Ничего нового. По-прежнему были только два знака «плюс», которые он сам поставил.

31 декабря 1981 года. Москва. С утра сев на телефон, Марк начал обзванивать всех знакомых, в том числе и старых, даже давно забытых, которых вытаскивал из записных блокнотов, накопившихся за несколько лет.

— Привет! С наступающим, это Вьюгин! Марк Вьюгин!

— А… — раздавалось в телефонной трубке, потом падала тишина, и вновь возникал голос: — Марк, здравствуй! Как дела? Ты не звонил столько лет! Чего тебе надо?

Вьюгин, превозмогая себя, свою гордость, скатывался к фразе:

— Как встречаете Новый год? Тут вот возникла проблемка! Арендовать бы хату на праздники. Заплачу хорошо, а еще могу шмотками.

Унизительно долгое молчание завершалось неуверенным голосом, словно человек на том конце провода сомневался в реальности всего происходящего:

— Это, конечно, интересно! Только таких возможностей у меня нет! Это ты, Марк, или кто-то разыгрывает меня?

Вьюгин с треском вешал трубку и снова набирал подзабытый номер. И все повторялось.

В перерыве, спускаясь в столовую, он заглянул в зал, но Алену не увидел, поэтому вернулся к дверям и принялся ждать. Наконец увидел ее.

— Слушай, не получаются у меня варианты! Все закостенели в мелкомосковском жмотничестве! Никто не хочет сдать нам хату на праздники!

— Не переживай! — спокойно ответила Алена, и Марк оторопел от этого спокойствия. — Празднуй, встречай дома, а я пойду к подруге по институту, встречу там!

— И что будет? — как-то совсем безвольно спросил он.

— Потом увидимся. Ты не горюй!

Это слово вывело Вьюгина из себя так, словно стеганули хлыстом по лицу.

— При чем здесь горюй, не горюй!

— Да ни при чем! Вот ты и не переживай так, словно мир рушится! — сказала она и пошла по ступенькам, спускаясь в зал. — Пока, Марк! Кушать хочется! Не до разговоров мне! — издалека бросила она.

Вьюгин почувствовал, что бешенство, которое овладело им в первые секунды финала разговора, вдруг куда-то испарилось, и он стал трезвым, расчетливым и холодным.

Доработав до конца дня, он помчался домой, везя полученные к празднику заказы, там, выгрузившись и сославшись на дела, снова сел в машину и поехал к дому, где снимала комнату Алена. Окно горело, и он, заглушив мотор, приготовился долго ждать. Однако через полчаса свет погас, а у подъезда он увидел светлую «Волгу», куда усаживалась Алена.

Вести их не составило большого труда, и вскоре он знал дом, квартиру и даже некоторых участников предстоящего вечера. Вьюгин завел мотор и поехал домой, где, сделав вид, что специально приехал с задания, чтобы встретить Новый год в семье, посидел за столом, выпив несколько рюмок коньяка, поковыряв в салате оливье и заливной рыбе, ушел немного поспать.

Через четыре часа сна он встал, собрался и снова помчался к дому, где встречала Новый год Алена. Начало светать, когда она со своим спутником вышла из подъезда. Он обнимал ее за талию и что-то говорил в самое ухо, отчего Алена изредка посмеивалась. Усадив ее в машину, кавалер долго заводился остывшим мотором, а потом они поехали в противоположную сторону от квартиры Алены. Марк последовал за ними, но из-за того, что машин было мало, сильно отпустил их вперед и вскоре потерял.

Вечером первого дня Нового, 1982 года Вьюгин, дождавшись, когда жена пошла на прогулку с их псом, бросился к телефону.

— Здравствуй, Алена! С Новым годом! Как встретила?

— Отлично! — коротко бросила в трубку она. — У меня нет времени разговаривать, скоро ухожу, надо собраться.

— Да ты что! Я сейчас приеду за тобой, и мы отметим! — начал горячо говорить в трубку Марк.

— Не утруждайся так, побудь с семьей, отдохни! Ну, чего тебе мотаться в праздники?

— Это я сам решу, где мне быть и что мне делать! А ты жди меня! Попробуй не дождаться! — последнее он сказал с нескрываемой угрозой и помчался к ее дому.

Два раза нажал на клаксон, как они всегда делали, когда он вызывал ее, и принялся ожидать. На удивление, Алена вышла быстро, села на переднее сиденье и повернулась к нему, улыбаясь совершенно свежим лицом, будто и не было праздничной ночи.