Французский обиняк

— Да уж! — Павел Семенович понял, что она имеет в виду, и попытался сказать о своих первых ощущениях работы в центральном аппарате. — Мы будем везде на виду, как белые вороны! Все итак косятся на нас! — Он поморщился от неприятного чувства, потом быстро проговорил: — Всю информацию, и даже больше, получаем здесь! Безличные запросы, как консультанты или референты помощника председателя в структуре Управления делами КГБ. Нам нечего тереться около отделов. Спугнем предателя!

Каштан кивнула и глазами поискала, куда бы сесть.

— Товарищ полковник, занимайте любое место! — Женя вышел из-за стола и сделал приглашающий жест, обведя все пространство.

Дора Георгиевна дернула уголком рта, осмотрелась и выбрала стол, сидя за которым была бы постоянно лицом ко всем и ко входной двери.

— Да, что тут, вот здесь и присяду! — Она прошла и села, бросив сумку на приставной небольшой столик.

— Я разложил тут варианты и этапы! — Павел Семенович протянул ей листок, где его быстрым мелковатым почерком было написаны строчки:

По времени операция может быть только в течение ее хода;

В такого рода операциях бывает применение методов:

— имитация попытки возвращения «утерянной» информации, как дополнительное подтверждение ее ценности;

— ложное целеуказание — дезориентация;

— метод запутывания???

— прямой обман в ответе на вопрос!!

— дополнение подлинной информации фальшивой;

— отвлекающая демонстрация или проведение «маскарадов»;

— создание условий для ложной идентификации;

— блокирование канала поступления тревожной информации!!

— маскировка белым шумом!!

— смещение фокуса внимания

— создание и применение таких нестандартных политических комбинаций, которые доводят противника до полного непонимания реальности, в которой он находится. В самых сложных ситуациях делалось это, например, через цикл «он думает, что я думаю, что он думает», который заставляет участников сложной разведывательной игры совершать поступки, кажущиеся совершенно нелепыми, необъяснимыми вне этого цикла этого рассуждения. Причем истинные мотивы не только невозможно установить с достоверностью, но и даже подойти к ним

— Ну-ну! — Каштан вдумчиво посидела с минуту. — Может, и так! Я же не контрразведка! Это у вас там категории, способы, методы! Тут вообще какая-то теория!

— Да, я всегда поначалу выдвигаю теоретические направления, а потом смотрю по ним практические расклады. Что делать, так привык! — слегка обиженно протянул Быстров.

— Думаю, что теория не применима в этой ситуации! Не эта суть нам важна! У меня появились некоторые мысли! — Она встала и, словно вспомнив, спросила: — Да, так что там с моим назначением?

— Вам надо пройти в кадры и получить на руки мандат и удостоверение! — сказал Быстров и кивнул Жене. Тот подхватился и распахнул дверь перед Каштан.

— Ну надо же! Какие мы! Сама любезность! Пойду оформлюсь, иначе мои предложения будут как от человека с улицы. Идемте, Женя, я тут, в Большом доме, не знаю ходов, да и у себя в лесу[157] путаюсь.

Вернулись они, как и Быстров вчера, не менее часа проведя в кадрах. Каштан озабоченно подошла к своему столу, бросила сумочку и, повернувшись к Быстрову, сказала:

— На этих днях я завершу свой факультатив по менталитету французов с практическими рекомендациями по вербовке и полностью буду в вашем распоряжении.

— Хорошо! Мы тут с Женей пока будем просматривать и анализировать статистику и последствия, делать фильтрацию, чтобы подобраться к дыре, откуда льет. — Быстрову утром подготовили и передали сводную отчетность последних провалов агентуры за рубежом.

— Неужели там изображены эти последствия? — язвительно спросила Каштан. — Последствия скажутся и начали сказываться в стране! А там, скорее всего, формальный список предательства одного человека! — Она издалека поглядела на несколько сколотых листов бумаги в руках у Быстрова, который огорченно кивнул.

Дора Георгиевна достала сигареты и, прикуривая, пахнула ароматным дымом в сторону Жени, сказав при этом: