Французский орден особиста

Продержавшись всего 43 дня, французская армия – самая массовая в западной части Европы – 22 июня 1940 года полностью капитулировала. В городе Виши тут же было организовано коллаборационистское профашистское государство во главе с бывшим героем Первой мировой войны маршалом Анри Петеном. Небольшая часть французской армии при «непонятном, странном и молчаливом» бездействии вермахта сумела эвакуироваться на Британские острова вместе с генералом де Голлем, и во всей Франции наблюдалась просто идиллическая мирная обстановка. Работали кафе и рестораны, театры и кинотеатры, проводились разнообразные выставки и регулярные демонстрации мод. Жизнь подавляющего большинства французов шла спокойно и размеренно. Германские «кавалеры» флиртовали с француженками, французы подобострастно улыбались людям в серой военной форме. Зато французских, испанских и немецких коммунистов, а также французских евреев некоторые ретивые жители охотно сдавали гестапо, СД или просто полиции. Это горькая правда – только за три первых летних месяца 1940 года около сорока тысяч французов добровольно записались в осведомители гестапо и Абвера. Руководители германских секретных служб и не ожидали такой инициативности со стороны местного населения. К концу 1940 года, буквально за полгода после вторжения, в «Легион добровольцев против коммунизма» записалось более трех тысяч французов, а в будущую фашистскую дивизию «Шарлемань» – более семи тысяч человек. Почти 50 тысяч французов записались во «французскую милицию», которая была прообразом отрядов «полицаев» на оккупированных советских территориях. Эти «милиционеры» сдали в гестапо около ста тысяч евреев, большинство из которых не вернулось из лагерей смерти.

Было также создано и «французское гестапо» – Carlingue, с кадровым составом почти в 35 тысяч. Общее число активных коллаборантов, помогавших германским карательным и репрессивным органам, составляло более трети миллиона. (Численность населения на 1940 год составляла 41 214 000 человек.)

Мельник со злой хитринкой за стеклами очков улыбнулся, сделал глоток красного вина, затянулся сигаретой и продолжил свои откровения.

Первый выстрел «сопротивленцев» на территории Франции прозвучал только 21 августа 1941 года, когда война уже вовсю полыхала на территории СССР, противостоявшего вермахту совсем по-иному, чем французы. Член подпольной коммунистической партии Франции Пьер Жоржес застрелил в парижском метро офицера германских кригсмарине Антона Мосера.

Активно противодействовать германским оккупационным властям и германским вооруженным силам французы начали только со второй половины 1943 года, после того как вермахт уже проиграл сражения под Москвой, Сталинградом, на Кавказе и на Курской дуге. Основу немногочисленных конспиративных групп составляли французские, испанские и немецкие коммунисты, патриотически настроенные представители русских эмигрантских кругов и бежавшие из концлагерей солдаты и офицеры Красной армии.

В 1944 году, особенно после открытия Второго фронта, отряды и группы Сопротивления стали разрастаться. К началу августа 1944 года численность «сопротивленцев» достигла почти полумиллиона человек, но удивительное дело – тех, кто хотя бы раз участвовал в вооруженных стычках с фашистами, насчитывалось не более 135 тысяч человек, из них около 60 тысяч – испанские коммунисты и республиканцы, примерно две тысячи – немецкие коммунисты, бежавшие из концлагерей и находившиеся, как и испанцы, на нелегальном положении во Франции, и почти пять тысяч – русские из числа бывших военнопленных и эмигрантов. Наиболее активные операции проводили интернациональные испанские, русские и немецкие боевые отряды, а среди французов самыми активными были коммунисты и голлисты, но из-за разницы политических платформ и внутренней военно-политической конкуренции они конфликтовали между собой.

К середине 1944 года только 40 из 90 департаментов Франции включились в противодействие откровенно проигрывающим германским оккупантам, но в Сопротивление спешили записаться французы по всей стране, чтобы потом не быть обвиненными в коллаборационизме и сотрудничестве с бошами. По официальным данным, к началу 1945 года в рядах Сопротивления числилось уже более миллиона французов.

Не подлежит сомнению, что в рядах французского общества были истинные патриоты, не смирившиеся с оккупацией, жертвовавшие своими жизнями во имя освобождения Франции. Но до второй половины 1943 года число таких было ничтожно мало.

– В этом кроется суть традиционно французского характера, – затянувшись сигаретой и сделав очередной глоток вина, грустно констатировал Константин Мельник. – На первом месте для французов только собственное благополучие, а если говорить о свободе выбора, то в ней всегда присутствует презрение ко всем окружающим. Французы – сильнейшие индивидуалисты, готовые ради собственной выгоды предать и продать кого угодно…