Французский палач

Жан с разбегу врезался в одного охранника, Хакон – во второго, а потом оба встали поперек переулка плечом к плечу. Сквозь пелену крови Джанук заметил, что остался один, и, проскользнув под беспорядочными выпадами герцога, встал по другую сторону от Хакона.

– Что это вы так задержались? – спросил он, ухмыляясь сквозь кровавый туман.

Огрызающийся волк бросился к своему хозяину.

– Фенрир! Благословенье богов! – Хакон нагнулся и быстро освободил пса от веревки и волочащейся на ней палки. Благодарный Фенрир, поскуливая, поспешно лизал хозяина. Скандинав улыбнулся. – Вот теперь я уверен, что мы победим!

Короткое затишье нарушили громкие крики торжества, донесшиеся с площади.

– Ах! – воскликнула Лукреция. – Кто-то выиграл Палио!

Жан, Хакон и Джанук выставили перед собой свои клинки, готовясь отразить атаку десяти мечей: Генрих с оставшимися солдатами присоединился к нападению. Несколько мгновений слышно было только тяжелое дыхание: все ждали, чтобы кто-нибудь сделал первое движение. Жан заметил хромоту Хакона и то, как Джанук каждые несколько секунд вытирает стекающую на глаза кровь. У него самого сильно болел пораненный бок – во время паузы он успел это почувствовать. Противники тоже заметно пострадали, но их по-прежнему было вдвое больше.

Генрих тоже это знал.

– Все кончено. Сдайтесь немедленно, и, может быть, некоторых из вас пощадят. По крайней мере, женщин. От них хотя бы бывает какая-то польза.

Солдаты плотоядно захохотали. Жан услышал, как у него за спиной чертыхается Бекк:

– Идите к дьяволу! Я насажу ваши яйца на этот ножик, но вам не дамся!

Даже занятый мыслями о бое, Жан подумал, что такие слова в устах паренька звучат, пожалуй, странно. А потом его отвлек кашель и голос – низкий и бархатистый. Он мгновенно напомнил ему о кошмаре в виселичной клетке.

– Право, Генрих, зачем торговаться, когда можно просто взять? – Архиепископ Сиены стоял спиной к Кампо. Позади него выстроились двадцать телохранителей. Он улыбнулся, глядя, как его люди продвигаются вперед. – Так что давай закончим то, что ты начал. Торговля здесь неуместна. Либо они бросают оружие, либо умирают на месте.

– Один вопрос, святейший отец, прежде чем мы отхватим наше святейшее наказание. – Хриплый голос Лукреции был полон презрения. – Кто выиграл Палио?

– Ах, дочь моя, с сожалением должен сообщить тебе и моему милому брату, что сегодня мы не можем торжествующе кукарекать. Мы – то есть контрада «Петух» – пришли вторыми.

– Матерь Божья! – взорвался Франчетто. – Кто посмел нанести нам поражение?

– Да, это болезненный укол, – отозвался его брат. – Впервые за полвека наступил год «Скорпиона».

Мать, дочь и дядя радостно закричали: «Скорпион!», и их крик разнесся по всему переулку. Фуггер изумленно воззрился на девушку, а потом молча махнул рукой в сторону направленных на них мечей.

– Знаю, – ответила Мария-Тереза, радостно сверкая глазами. – Но разве ты не понимаешь? Это на самом деле важно! Это же Палио!

Лукреция выставила перед собой кинжал.

– Я прожила достаточно долго, – вздохнула она. – Сегодня хороший день для смерти. Скорпион!!!

Солдатам, опешившим от такой стойкости, показалось, что этот крик бесконечным эхом пронесся по узкому переулку. А потом все вдруг поняли, что то было вовсе не эхо: крик старой женщины одновременно подхватили десятки голосов, звук которых стремительно приближался. Спустя несколько мгновений знамя с членистоногим существом в панцире и с каплями яда на жале уже заколыхалось у входа в переулок. Под ним двигались полторы сотни настроенных на празднование членов контрады.

– Отец! – закричал Джованни из-под знамени. Охваченный пламенной радостью, он даже не понял, что происходит. – Тетя! Мы победили! Победили!

– Да, племянник! – прокричала в ответ Лукреция. – Но если вы не поспешите к нам так, как наш Мефисто спешил к финишу, то мы проиграем!

И, не видя более действенного способа заставить своих родственников вступить в схватку, Лукреция прыгнула вперед и ударила ближайшего стражника кинжалом в грудь.

«Скорпионы» обнажили стилеты и бросились вперед. Их знамя реяло над головами. Жан, Джанук и Хакон развернулись и начали наносить удары налево и направо. Одновременное нападение спереди и сзади заставило ряды солдат смешаться. Напрасно Генрих, Франчетто и архиепископ кричали, пытаясь восстановить порядок. Переулок наполнился людьми, беспорядочно размахивающими руками. В такой ситуации тяжелое вооружение стражников не давало никаких преимуществ. Казалось, будто прилив ворвался в подземный грот, смывая ряды солдат, словно прибитый к берегу мусор.

Марии-Терезе и ее дяде удалось заползти под повозку и открыть решетку водостока.

– Быстрее! – крикнула Лукреция прямо в ухо Жану. – Сюда!

Девушка залезла в водосток первой, увлекая за собой Авраама. За ними поспешила Бекк. Джанук скользнул следом – и едва успел ухватить за штанину Хакона, который собрался было броситься в гущу сражения.

– А я только начал получать удовольствие! – простонал тот, но все же позволил втащить себя в узкое отверстие, утянув за собой сопротивляющегося Фенрира.