Французский Трофей 2. После войны

– Нехорошо это, – проскулил Ивашка, пытаясь опустить голову, но Жюль, который был на пару лет старше и на полголовы выше, не давал ему это сделать, мягко, но ощутимо сжимая его подбородок.

– Вмешаемся? – едва слышно спросила Женя, наблюдая за поцелуем, страстным и напористым со стороны Жюля, и робким, и несмелым – со стороны Ивашки.

– Хочешь им помешать? – удивленно прошептал Этьен. Конечно, он видел, что слуга любимой не уверен в правильности происходящего, но не видел причин не дать ему самому познать удовольствие.

– Да нет, наверное, – ответила Женя, присмотревшись. Принуждения тут явно не было, а значит и вмешиваться не стоило.

– Слушай, это мы что ли так на них повлияли, – шепнул Этьен, наблюдая, как Ивашка обвивает Жюля за шею.

– Видимо, – кивнула Женя, усмехнувшись. – Придется искать другое место.

– Ага, оставим их, – кивнул Этьен и увлек его в пустующую сейчас малую столовую. – Как хорошо быть с тобой наедине.

– Очень хорошо. У меня для тебя подарок, – улыбнулась ему Женя. – Хочу отдать его сейчас.

– О, и что же это? – Этьен с интересом подался вперед, напоминая сейчас ребенка, а не взрослого мужчину.

– Это очень старая семейная вещь, – сказала она, доставая из кармана потертый шелковый мешочек, и вытряхнула деревянное резное кольцо с инкрустацией бронзой. – Его мне отдал дед. Оно родовое, очень старое. И я дарю его тебе, в знак того, что я навечно твоя, в этой жизни и после нее.

– Женя… – Этьен никак не ожидал получить такой подарок и ужасно растрогался, увидев его. – Спасибо большое, – шагнув к любимой, он обнял Женю и несколько секунд не выпускал из своих объятий. – Я тоже навечно твой, – прошептал он и вытянул руку, чтобы Женя надела кольцо.

На безымянный оно оказалось великовато, поэтому пришлось надеть на средний.

– Так тоже неплохо. Оно будет оберегать тебя, – улыбнулась Женя, целуя его. – Поверь мне, оно очень-очень древнее. Его сделали, еще когда Русь была языческой.

– Оно будет оберегать меня, а я тебя, – Этьен взял ее руку в свою и поцеловал. – Женя, могу я попросить? У меня в Швейцарии есть небольшое родовое поместье. Скажи, ты согласишься поехать со мной и жить там со мной?

– Навсегда? – спросила Женя. Ей было жалко расставаться с домом, с работой под началом Андрея Ионовича, но и Этьена бросить она не могла. – Может… мы бы могли как-то разделить время, и проводить его и тут, и там?

– Нет, конечно, не навсегда! – Этьен покачал головой, совершенно не желая отрывать любимую от родины. – Я имел в виду, что предлагаю тебе быть равноправной хозяйкой моего дома. И… моей женой, – добавил он, достав кольцо, которое получил от отца.

Женя удивленно умолкла, а потом расплылась в улыбке от того, что их мысли так сошлись, и она кивнула.

– Ох, в этом плане, – рассмеялась она, тронутая и не верящая до конца, что ее счастье возможно, и что все будет как положено, как того хотели родители. – Тогда я согласна, любимый. Я буду твоей женой, и мы сделаем все так, как мы захотим. Если тебе тут комфортно жить, будем здесь, а захотим, уедем, хоть на край света…

– Мне комфортно везде, где ты рядом со мной, и где тебе хорошо, – Этьен обнял возлюбленную и ласково погладил край ее шрама на щеке – той метки, которая чуть не разделила их навсегда. Он надел кольцо на ее палец и поцеловал ее руку – сильную и крепкую руку умелого хирурга, спасшего его на поле боя, влюбившую в себя навсегда.

– Звучит замечательно, – она потерлась щекой об его руку и вздохнула счастливо. – Я тебя люблю, – она поцеловала его и услышала, как в доме бьют часы – наступила полночь, а с ней и Новый год.

– И я тебя люблю, – успел шепнуть Этьен, прежде чем ответить на поцелуй, запечатлевший новый год их новой жизни.

В доме был шум и гвалт, донесшийся даже до малой столовой, где уединялись обручившиеся влюбленные, и все же они решили вернуться к остальным, пока их не потеряли.

И вовремя – в большой гостиной как раз обменивались подарками.

– Я свой главный подарок уже получил, – Этьен поднес к губам руку Жени и поцеловал ее над кольцом.

Как оказалось, это не было сюрпризом для остальных, отец Жени предупредил домашних, так что Миша со свистом открыл бутылку шампанского, подняв ее высоко над головой, и окатил всех брызгами. Остальные принялись поздравлять их с помолвкой, расцеловывая в обе щеки.

Михайловский уже успел выпить с Евгением Дмитриевичем и подружиться с отцом Этьена, а потому был в изрядном подпитии. Обняв будущих супругов, он утер скупую мужскую слезу.

– Счастье-то какое, – прогудел он. – Вы ведь оба мне, как дети…

Мать Жени тоже вытирала слезы счастья, приговаривая, что не верила, что доживет до дня, когда Женя выйдет замуж.

– Нужно все как следует подготовить! Будет чудесная весенняя свадьба, когда яблони будут в цвету!

Буквально через пять минут Екатерина Алексеевна и София уже решили, что модистку, шить платье, выпишут непременно из Парижа, а кружевницу – из деревни под Вологдой, потому что ей нет равных во всем мире.

– Надеюсь, мы переживем этот день, – тихонько усмехнулся Этьен, глядя на ажиотаж матушек.