Французский Трофей 2. После войны

– Позовет вас сразу, как будет можно, – ответила Дуняша. – А пока идите, обрадуйте остальных.

– Спасибо, Дуняша, – просияв, Этьен звонко расцеловал ее и поспешил в гостиную, где все собрались. – А вот и наш Костя, – счастливо сообщил он.

Ему казалось, что он может летать, до того его переполняли чувства.

Саша, прибывший час назад, тут же хлопнул пробкой шампанского, все принялись поздравлять Этьена и желали посмотреть и подержать малыша. Евгений Дмитриевич был готов сплясать цыганочку с выходом от радости.

– Ну что, не передумал быть крестным? – Этьен, когда Саша взял малыша на руки, похлопал его по спине и приобнял.

– Ни за что на свете не передумаю, – ответил Саша, покачивая малыша. – Ну теперь официально в семье Воронцовых появился Костенька!

Тут, наконец, в гостиную сунулась Дуняша и сказала, что Этьен может зайти к Жене.

Тот сразу же забрал сына и поспешил к супруге.

Комната уже не напоминала госпиталь, Женя, хоть и уставшая, сидела, откинувшись на груду подушек, переодетая в чистую рубашку и с шалью на плечах. Андрей Ионович собирал свой саквояж, довольно посвистывал и сердечно поздравил Этьена, когда тот вошел.

– Исключительный молодой человек, – заявил он, забрав у Этьена ребенка и осторожно передав его Жене на руки.

– Спасибо вам, – снова ощутив готовность расплакаться, поблагодарил его Этьен, а когда руки врача освободились, крепко обнял его.

Оказавшись рядом с Женей, он аккуратно присел рядышком и улыбнулся.

– Как ты себя чувствуешь, моя Жени?

– Теперь, когда все закончилось, гораздо лучше, – хмыкнула она. – Но мне кажется, на войне было легче, – пошутила она.

– Бедная моя девочка, – Этьен поцеловал ее руки, лежащие поверх одеяльца.

Морально он был готов, что после такого Женя скажет, что больше не хочет иметь детей.

– Спасибо тебе за это чудо.

Женя улыбнулась ему, пока не решаясь загадывать на будущее, как что сложится.

***

Казалось, только появился на свет Костя, потом были крестины, а потом время побежало как пришпоренный конь, и их сын рос не по дням, а по часам. Саша был самым лучшим крестным, какого только можно было пожелать.

И вот на пятилетие юного Константина устроили большой праздник и детский маскарад. Женя, снова с животом, изображала королеву Фей, сидя на украшенном цветами "троне", так как долго стоять на ногах уже не могла. Все ждали появления именинника.

Во всех приключениях и проказах юного виконта его крестный был его верным спутником, а вернее будет сказать – пособником. Чуть реже, но тоже почти неотступно сопровождал Костеньку и вымахавший Кавказ – мальчик и дог полюбили друг друга буквально с первого взгляда.

В тот праздничный день Саша, даже не подумавший остепениться, вошел в светлую, празднично украшенную залу в костюме пажа европейского двора – пышные шорты ему чертовски шли, поклонился гостям и объявил:

– Принцесса Констанция!

Женя подавилась лимонадом, когда увидела, как ее сын, с пышными кудрями и короной на голове, вышагивает по лестнице в роскошном платье настоящей принцессы. У него была даже мушка на щеке и подкрашенные губы бантиком. И его, разумеется, сопровождал верный Кавказ, чуть ли не превосходящий размером пони, тоже обряженный по случаю. Но вышагивал он чинно, как и подобало.

– О боже, – Женя не смогла удержать смешок.

На пару секунд в зале повисло абсолютное молчание, которое прервалось взрывом всеобщего хохота.

– Ай да внучок! Весь в матушку, – князь Евгений Дмитриевич смеялся и хлопал себя ладонями по коленям.

Женя протянула руки к сыну, чтобы он подошел к ней и расцеловала его в обе щеки.

– Признайся, тебе дядя Саша рассказал про мой маскарад? – спросила она.

– Просто я сказал, что у тебя на новый год было очень-очень красивое платье, мамочка, – Костя прижался к ней. – А дядя Саша сказал, раз тебе можно носить мужской костюм, значит, мне можно женский. Красиво, правда? – он покружился на месте.

– Бесподобно, – улыбнулась Женя. – Этьен, с тебя первый вальс с принцессой Констанцией, – она пихнула мужа в бок.

– С радостью, – Этьен шагнул к сыну и поклонился, протягивая руку. – Мадемуазель, окажете мне честь?

Они ушли танцевать, а к Жене тем временем подсел Саша, и она шлепнула его веером.

– Вот надоумил моего сына, и если через десять лет его найдут в каком-нибудь женском монастыре под видом монашки, я тебе голову откручу, – пообещала она, поглаживая по голове Кавказа, тоже пожелавшего урвать свою порцию ласки и одобрения.

– Думаешь, крестник переплюнет крестного? – прищурился Саша, обняв ее за плечи и звонко чмокнув в щеку. – Ведь такого даже я не делал.

– Все может быть, – усмехнулась она. – Второму крестным позову кого-нибудь поприличнее, – Женя погладила живот.

– И много потеряешь, – поджал губы Саша, а потом ухмыльнулся. – Хотя, ничто не помешает мне внести свою лепту, и будет у нас первая девушка… машинист поезда! – он поднял палец вверх, свято уверенный, что у Жени будет дочка.

– Господи боже, почему машинист поезда? – опешила Женя, услышав это.

– Просто первое, что пришло в голову, – Саша обезоруживающе улыбнулся.