Французский Трофей 2. После войны

Императрица тоже многозначительно посмотрела на мужа, явно намекая, что стоит пойти на уступки. И к великому облегчению и счастью Жени, тот улыбнулся.

– Хорошо. Своим императорским указом я велю признать все документы, диплом и награды Константина Воронцова и переписать их на имя княжны Воронцовой, – со значением сказал он, и Женя не знала, как его благодарить.

– Благодарю вас, Ваше Величество! – она подскочила на ноги и тут же осела в глубоком реверансе. – Вы не представляете, как для меня это важно. Клянусь, вы ни за что не пожалеете о принятом решении. Я не посрамлю звания и мундира.

Император благосклонно ей кивнул, и тут их снова прервали. Появился безумно виноватый на вид камердинер.

– Ваше Величество, прошу простить, но здесь некий посетитель, француз, утверждает, что он должен присутствовать на аудиенции с княжной Воронцовой, так как это его жена. Он выглядит немного безумно, служба безопасности его пока задержала.

– Этьен… Ваше Величество, позвольте мне пойти к нему? – попросила Женя. – Он жутко переживает. И, хотя он француз, во время войны он присягнул вам на верность и воевал на стороне Российской Империи.

– Велите привести его сюда, – отмахнулся император. – Ваши близкие готовы за вас попасть под суд, еще не помню такого, чтобы кто-то так отчаянно рвался спасти человека, к тому же, которому ничего не угрожает, – усмехнулся он.

– Появление Андрея Ионыча и для меня сюрприз, Ваше Величество, – призналась Женя, коснувшись руки своего наставника, когда камердинер ушел исполнять приказ. – А Этьен… однажды мы уже потеряли друг друга, – она тихо вздохнула. – Думали, что навсегда.

– Как же это случилось? – спросила императрица, и как хорошая хозяйка, подлила ей чай.

– Была одна из решающих битв, – стала рассказывать Женя. – К тому моменту Этьена уже приписали к кавалерийскому полку. Мы оба оказались на поле боя. Он видел, как ранили меня, а я видела, как ранили его. Когда бой закончился, мы пытались найти его, но его не было среди раненых, а погибших было такое количество, – она тихо всхлипнула, а Михайловский обнял ее за плечи.

Конечно, именно этот момент выбрала Фортуна, чтобы Этьен появился в гостиной.

Разумеется, у него тут же внутри все оборвалось, и он подумал о самом худшем варианте развития событий.

– Ваше Величество, меня зовут Этьен де Морель, я виконт и подданный Франции, но во время войны присягнул вам не верность. Я прошу вас проявить милосердие к моей жене и наказать вместо нее меня, – он поклонился, в отличие от Михайловского, соблюдя протокол.

– Этак нам никакой Сибири не хватит, если за каждого ссыльного будет вступаться по двое или по трое, – не удержался от усмешки император.

А Женя уже поднялась на ноги и, шагнув к супругу, взяла его за руку.

– Все хорошо, Этьен, – ее глаза блестели от слез, но грусти в них не было, она улыбалась. – Его Величество одарил меня великой честью, признав мой диплом и мои заслуги. Я просто рассказывала, как потеряла тебя.

Этьен выдохнул, ощутив, как от облегчения словно свалился тяжкий груз с души, и крепко обнял ее.

– Не плачь, прошу, – попросил он, совершенно непривычный к ее слезам, не зная, как ее утешить, особенно, когда все хорошо.

Спрятав на миг лицо на его плече, Женя постаралась взять себя в руки и обернулась к венценосной чете.

– Простите, Ваше Величество, не думаю, что вы рассчитывали, что аудиенция настолько затянется.

– Нет уж, вы никуда не уйдете, пока мы не узнаем развязку истории, – императрица дала знак подать еще одну чашку.

Этьен ощущал себя немного неловко, но сел рядом с Женей, и получив чашку, поблагодарил императрицу. Женя тем временем продолжила свой рассказ, но, слава Богу, в этот раз ей удалось взять себя в руки и удержаться от слез. Ей до сих пор было стыдно за обморок, и она переживала, что в глазах Их Величеств она вряд ли похожа на хладнокровного хирурга, спасающего людей на войне под канонадой.

– Как хорошо, что все так благополучно завершилось, – вздохнула Мария Александровна. – Эта война дорогого стоила очень многим, – она коснулась руки венценосного супруга, очень хорошо зная, сколько усилий он приложил, чтобы империя вышла из этой войны с минимальными потерями. – Но счастье, что нашлось место и таким волшебным историям. Пусть Господь благословит вашу любовь и семью, – императрица попросила вызвать к себе свою фрейлину, шепнула ей что-то на ухо, а когда та вернулась через несколько минут, преподнесла супругам инкрустированную ложечку в бархатной коробочке. – Это вашему будущему ребенку.

У Жени пропал дар речи, она кивнула и с поклоном приняла подарок, поцеловала руку Ее Величества и поднялась. Они провели немало времени за беседой, но пора было прощаться.

– Все документы будут подготовлены и переданы вам, – пообещал император, а Михайловский наконец-то вспомнил о приличном поклоне вместо книксена.

Женя пришла в себя только когда они оказались в экипаже, который вез их в гостиницу, и начала слегка истерически хихикать.

– Андрей Ионыч, миленький, это надо же! – выдохнула она, и ее, наконец, стало отпускать нервное напряжение.