Французское наследство

Через несколько минут всё было готово. Даже в глазах Агнии засверкал охотничий огонь. Лёлька тоже встряхнулась и воспрянула духом; в конце концов, попытка ещё одного мозгового штурма совсем не помешает. Пусть даже в штурме будут задействованы не совсем приспособленные для этой цели мозги, но кто знает… Конечно, логика Олега, сообразительность Гарика и опыт Глеба им бы не помешали, но на нет и суда нет. Попробуем обойтись своими силами.

Адмиральские часы гулко и солидно пробили час ночи.

Когда они пробили два раза, работа была в самом разгаре. Вернее, в самом начале, потому что Лёлька пыталась восстановить весь ход событий в вечер убийства Виталия и заставляла Агнию расписывать чуть ли не поминутный хронометраж. А ещё у неё накопились вопросы.

— Почему у тебя была только одна связка ключей от второй квартиры? — настырно допытывалась она у Агнии.

— Да не одна — три! Одну я оставила родителям на всякий случай, вторую носила в сумке, а третья лежала в шкафчике в прихожей. И все три с одинаковыми брелоками, чтобы не путать с ключами от другой квартиры. Такие подковки из красноватого металла.

— А у Воти ключей не было?

— Не было, зачем они ему, если я почти всегда дома бывала? А если меня нет, то ему, тем более, нечего у меня одному делать. Мне и в голову не приходило, и ему тоже…

— И пропали сразу обе связки? Ты проверила?

— Проверила, — Агния устало махнула рукой. — Обеих не нашла на месте. Как корова языком слизнула. Хотя те ключи, что в шкафчике, могли и раньше пропасть, я же их не каждый день проверяла.

— А когда в последний раз ты их видела?

Дотошность Лёльки начала надоедать Агнии. Лучшая подруга, а ведет себя почище любого следователя. Но раз надо, значит надо, в конце концов, Лёлька для неё же старается.

— Не помню. Может, месяц назад… Точно, они были на месте, когда я делала уборку первого апреля! А потом не помню.

— Тааак… а теперь скажи-ка, почему ты, как все нормальные люди, не носишь все ключи на одной связке? Почему на разных?

— Лёльк, смотри, — Агния сбегала за своей сумочкой и выложила на стол кольцо с пятью ключами, к кольцу был прикреплен симпатичный брелочек в виде ушастого пластикового зайца. — Эти ключи — от квартиры родителей, этот — от почтового ящика, а эти два — от моей первой квартиры. От старого замка, и от нового. Так вот, один из ключей от второй квартиры был в точности такой, как этот, от первой, только бороздки слегка отличались. А другой ключ — похож на один из родительских. Поняла теперь? Мне просто надоело путаться в этих одинаковых ключах, и я разделила связки! И купила по три одинаковых брелочка, чтобы сразу их различать.

Лёлька потрясенно таращилась то на ключи, то на Агнию. Это же какой надо быть пунктуальной аккуратисткой, чтобы додуматься до такого! Лёлька всю жизнь таскала с собой огромное количество ключей от самых разных дверей и дверок, и ни разу ей и в голову не приходило как-то систематизировать эту тяжеленную связку. Хотя непонятно зачем было цеплять на неё, например, ключи от дедушкиного гаража, в котором она бывала в лучшем случае раз в год. И почему она не выкинула старый ключ от родительской квартиры, когда там сменили замок?

— Дай сюда твою сумочку, — неожиданно попросила она.

Ничего не понимающая Агния безропотно протянула ей изящный ридикюль крокодиловой кожи. Лёлька расстегнула крошечный замочек и сунула нос в сумку. Так и есть. Портмоне, носовой платочек, прозрачная косметичка, блокнот с ручкой и ещё пара аккуратно уложенных вещиц. И всё! Идеальный порядок. А у Лёльки? Помнит ли она, что там слежалось на дне её баула, набитого непонятно чем. Она, конечно, привыкла таскать эту штуку на плече, но ведь если там покопаться, то можно обнаружить самые неожиданные предметы, как минимум половину из которых можно совершенно безболезненно выкинуть. Например, засохшие фломастеры и маркеры, слипшиеся леденцы и страшненький сувенир, презентованный ей в каком-то издательстве. Это только то, что она встречала у себя в сумке в последнее время.

— Ты чего с таким скорбным видом уставилась в мою сумку? — встревожилась Агния. Маргарита тоже глянула в раскрытый ридикюль и удивленно пожала плечами.

— Ничего, это я так… размышляю.

— Странный способ размышлять, однако. Верни имущество и поехали дальше. Что там у нас на очереди?

— На очереди… ваш поход в «Мартинику». Но вначале скажи мне, почему Вотя говорил не «дочь», а «дочери», мне об этом его секретарша сказала. Я, конечно, хронологически бегу впереди паровоза, но очень интересно.

— Да это у него ещё с тех времен, когда он был женат на Зинаиде, осталось, — вздохнула Агния. — Он старался ко всем её детям относиться одинаково, вне зависимости — его или не его. Так что дочки — это Катька и Ксюша.

— Вот ёлки! — расстроилась Лёлька. — А я на этом множественном числе целую версию построить успела… Ладно, вернемся к тому, как вы провели тот вечер. И, пожалуйста, не вздумай плакать!