Французское наследство

— Поняла, — вздохнула подруга и набрала номер. — Юля, папа дома? Можно его? Да, это я. А ты почему такая мрачная? Ах, опять в милицию вызвали? К одиннадцати? И папа с тобой пойдет? Правильно решили. Ну, удачи!

Спустя несколько секунд трубку взял Сергей, и Маргарита живо договорилась с ним встретиться в пять часов в парке культуры.

— Мадам его опять целый день в театре, а Серж с дочкой к одиннадцати в милицию пойдет, с работы специально отпросился. Так что в пять часов Юля дома будет, — доложила она. — Можешь действовать.

— Отлично, — пробормотала Лёлька, пока смутно представляя, как именно она собирается действовать. — А куда, интересно, запропастился Олежка?

Подруги переглянулись и одновременно ринулись к дверям ванной. На их громкий стук раздалось мрачное:

— Что случилось?

— Ты живой там? — не подумав, заорала Лёлька и получила ответ:

— А что, утопиться мне теперь?

— Топись, балда, только скорее, мне нужно зубы почистить! — рассердилась Лёлька. Вот с Олегом всегда так — вместо того, чтобы ревновать её тогда, когда для этого действительно есть повод, он цепляется к самым неподходящим личностям, вроде Кости Мочалкина (тьфу, Мочалина!). Вот и теперь наверняка закатит сцену по поводу утреннего визита следователя.

Лёлька оказалась права — Олег появился из ванной со словами:

— Ну и где наш красавчик-прокурорчик?

— Ваш прокурорчик? — деланно удивилась Лёлька. — Откуда мне знать? Очевидно, помчался на очередное убийство. У него, знаешь ли, интересы специфические — от трупа к трупу.

— Как у гиены, — злорадно подхватил Олег. И добавил, принюхавшись: — А кофе в этом доме всем наливают, или только интересным брюнетам?

— Марго, бога ради, обиходь нашего четвероногого друга, — взмолилась Лёлька. — А я умоюсь быстренько и съезжу кое-куда.

— Почему четвероногого? — опешил Олег.

— А ты сосчитай! — немедленно отозвалась Маргарита: — Две ноги плюс два костыля — сколько получится?

— Ну вы и ехидны! Над раненым издеваетесь, по голове регулярно бьете, всяких посторонних мужиков прикармливаете! Оченно обидно мне! — вскричал, было, Олег, но Марго с Лёлькой дружно фыркнули и удалились, Лелька в ванную, а Марго на кухню. Сообразив, что сочувствия он не дождется, Олег устремился за Марго, потому что ужасно хотел наконец позавтракать.

Лёлька стремительно приводила себя в порядок, одновременно размышляя, куда направить стопы в первую очередь. Круг поисков будет неполным, если она не наведается в фирму, принадлежащую Воте. Конечно, праздники ещё не завершились, но там наверняка кто-нибудь сегодня есть, нужно ведь организовать похороны шефа. Одновременно ей хотелось ещё раз посетить страшненький домик семейства Гогуа. И что теперь — разорваться?

Раздумья прервал звонок в дверь. Преисполнившись нехороших предчувствий, Лёлька пошла открывать. Предчувствия не обманули — в прихожую ввалилась её мама Марина Евдокимовна. Задыхаясь после стремительного подъема по лестнице, она сунула Лёльке огромный продолговатый пакет, странно легкий и упакованный в оберточную бумагу, плюхнулась на пуфик и принялась обмахиваться подвернувшейся под руку газетой. Лёлька изумленно потрясла пакет и сразу сообразила, что в нем находится, потому что изнутри донеслись громкая возня и возмущенный вопль. На вопль первым примчался Лукаш, потом Марго, за ней ковылял жующий что-то Олег.

Увидев Маргариту, Марина Евдокимовна забыла про одышку и кинулась к ней, едва не уронив на Лукаша чашу для благовоний. Спаниель шарахнулся под ноги Олега, и Лёлька замерла, в ужасе ожидая повторения ночной эквилибристики. Но Олег умудрился сохранить устойчивость и даже чашу успел поймать на лету. Что значит тренировка в экстремальных условиях! Пока Марина Евдокимовна радостно теребила Маргариту, то и дело сбиваясь на упреки в адрес собственных непутевых детей, Лёлька содрала со свертка бумагу и из клетки, находящейся в нем раздался знакомый ликующий бас:

— Едрррёна макарррона!

Встрепанный попугай, помогая себе клювом, взгромоздился на жердочку, крякнул и принялся тщательно проверять целость своих перьев. Ошалевший Лукаш громко залаял.

— Итак, нашего полку прибыло, — уныло констатировала Лёлька. — Мама, оставь Маргариту на секунду в покое и объясни, зачем ты притащила этого хулигана? Хочешь сказать, что Гошка уже не в состоянии за попугаем присмотреть?

— Гошик сегодня утром улетел на неделю в Грецию, сказал, что ему нужно развеяться, — поджав губы, сообщила Марина Евдокимовна. — А к нам Румбо везти нельзя, ты же знаешь, что у отца на него аллергия. Пусть птичка поживет у тебя немножко.

Птичка, склонив голову набок, внимательно выслушала эту тираду и удовлетворенно констатировала:

— Жрать, жрать и жрать! — Потом, поразмыслив, сварливо добавила: — Засррранцы!

Лёлька закатила глаза и поволокла попугая в комнату. Крюк, на котором при жизни дедушки висела клетка, был цел, и Румбо занял своё законное место, что привело его в полнейший восторг.

— Карррамба! — взревел попугай адмиральским голосом, лихо задрав перья на голове. — Тррубочку закуррим! Ферштейн, парразиты?!!