«Французы полезные и вредные». Надзор за иностранцами в России при Николае I

Паспорта приезжающих должны быть явлены на пограничных заставах; и если они выданы сообразно правилам выше установленным, то предъявители их пропускаются во всякое время без задержания, исключая того, когда о невпуске кого-либо предписано будет.

Относительно пассажиров, прибывающих морским путем, Устав в статье 300 извещал, что их паспорта свидетельствуются «офицером брандвахты», то есть военного сторожевого корабля, несущего караул в акватории порта. Статья 308, повторяющая соответствующий пункт из правил, «Высочайше утвержденных» в январе 1826 года, поясняла, на ком лежит ответственность за впуск в Россию исключительно тех иностранцев, которые запаслись правильными документами и не скомпрометированы неблагонадежным образом мысли: «Начальники губерний и пограничные начальства обязаны наблюдать за точным исполнением всех распоряжений касательно впуска приезжающих в пределы Империи, под личною их ответственностью». Заметим, что ни III Отделение, ни Корпус жандармов здесь не упомянуты; речь идет о губернском и пограничном начальстве. Правило, согласно которому на время навигации в Кронштадт отправлялся чиновник III Отделения, было официально введено лишь в 1857 году, но и этому чиновнику «в помощь назначался со стороны кронштадтского военного губернатора флотский офицер с внутренней брандвахты» (приложение к статье 1320 Устава таможенного по европейской торговле). Однако пограничная стража была обязана еженедельно представлять в III Отделение ведомости о прибывших иностранцах, которые затем просматривал сам император.

Именно от пограничной стражи и губернского начальства поступали в III Отделение сигналы о подозрительных иностранцах, а III Отделение, проинформировав императора и узнав высочайшую волю на этот счет, сообщало губернаторам, как им следует действовать: высылать иностранца или пропускать (возможно, учредив за ним негласный надзор). Вот один из многочисленных примеров.

В мае 1831 года генерал-губернатор Финляндии граф А. А. Закревский получил от местной финской администрации донесение о том, что в Финляндию прибыли – с намерением продолжить путь до Петербурга – два французских подданных, помещики Делиот и Кастелен де Лепре, утверждающие, что путешествуют они для своего собственного удовольствия, и снабженные паспортами от российского посланника в Швеции графа Сухтелена. Закревский немедленно предписал местной администрации устроить за «поведением и всеми поступками» французов «неприметный полицейский надзор» и известил о появлении французов главу III Отделения и шефа жандармов графа Бенкендорфа. Тот в свою очередь уведомил о путешественниках министра иностранных дел вице-канцлера графа К. В. Нессельроде и генерал-губернатора Санкт-Петербурга П. К. Эссена, которому дал распоряжение продолжать надзор за двумя французами по прибытии их в столицу. Эссен отдает соответствующее приказание петербургскому обер-полицмейстеру и докладывает об этом Бенкендорфу. Между тем об учрежденном за двумя иностранцами секретном надзоре поступает от Бенкендорфа доклад императору, и тот высочайше повелевает «принять надлежащие меры к неослабному наблюдению за сими иностранцами». Нессельроде, со своей стороны, извещает Бенкендорфа, что «до Министерства иностранных дел не дошло никаких предосудительных сведений насчет французских подданных виконта Гипполита Адольфа Делиота и Альберика Луи Кастеленя де Лепре, и как они снабжены паспортами инженер-генерала графа Сухтелена, то я полагаю, что им можно позволить прибыть в Санкт-Петербург». И наконец, заканчивается дело двух французов докладом Эссена Бенкендорфу о том, что, по донесению петербургского обер-полицмейстера, за ту неделю, что они находились в столице, ничего предосудительного за ними не замечено, поэтому им выданы «билеты» (от французского слова billet – записка) на проезд в Москву, а «о продолжении за ними надзора сообщено г-ну московскому военному генерал-губернатору».