Фрау Томас Манн: Роман-биография

В одном можно быть твердо уверенным: Катя Прингсхайм училась в университете не только одной науки ради, эти годы позволяли ей по-прежнему оставаться вместе с братьями, наравне с ними бывать где только возможно и вообще жить интересной жизнью. К тому же в родительском доме, «посещаемом разными личностями», как всегда устраивались большие приемы, на которых, потворствуя пристрастиям хозяина дома, предпочтение зачастую отдавалось ученым, художникам и музыкантам, и менее всего — литераторам. Участие в них прославленных знаменитостей, таких, как Рихард Штраус, Макс фон Шиллинге[29], Фридрих Август фон Каульбах, Ленбах или Франц фон Штук[30], а также интересных чужеземных гостей, привлекало к прингсхаймовским вечерам всеобщее внимание и давало пищу для разговоров в мюнхенском светском обществе.

Семья Прингсхайм посещала также оперу, концерты, театральные представления, бенефисы и студенческие спектакли, поставленные Рейнхардтом[31], о чем госпожа Томас Манн, уже будучи в преклонном возрасте, вспоминала всегда с удовольствием; ее память навечно сохранила впечатление от «бесплатного представления драмы „Коварство и любовь“, которое мог посмотреть любой поступивший в университет студент» и на котором она была вместе со своими четырьмя братьями. «Это была восхитительная постановка — Хёфлих играла Луизу — восторгу публики не было предела». Но куда бы Катя Прингсхайм ни пошла, она никогда не бывала одна: «В те времена молоденькой девушке вообще не пристало появляться одной на улице». Так что к ее услугам всегда был кто-нибудь из братьев, чтобы ее сопровождать. Отец мог позволить себе купить сразу не менее пяти абонементов и тем самым поддержать процветание Мюнхенского музыкального и драматического театров. Юный Томас Манн с любопытством наблюдал в театральный бинокль со своего места на балконе за появлением в театре всей семьи, и прежде всего девочки мальчишеского облика с черными, остриженными «под пажа» волосами, которая раз от разу все больше приковывала к себе его взгляд.

Но студентка не обращала никакого внимания на молодого Манна. К восторженным взглядам она уже привыкла и либо вообще не придавала им значения, либо очень незначительное, с каким она обычно относилась к подчас весьма серьезным намерениям сокурсников, добивавшихся Катиной благосклонности. Мужчины, в общем и целом, скорее тяготили ее, в особенности «очень молодые и ничего из себя не представляющие». По крайней мере, двое ухажеров из академической среды навеки запечатлелись в ее памяти, по-видимому, они очень уж пришлись по душе ее отцу. Одним из них был подающий большие надежды исследователь физиологии растений Эрнст Георг Прингсхайм, всего на два года старше своей дальней родственницы с той же фамилией (их дедушки были двоюродными братьями). Об этом обстоятельно описанном в «Мемуарах» ухажере говорится в письме от 9 января 1940 года, которое Хедвиг Прингсхайм посылает дочери из Цюриха в Принстон. «Твой несостоявшийся деверь, профессор Ханс Прингсхайм (брат твоего ухажера Эрнста) намеревается навестить нас».

Другой воздыхатель, судя по слухам, — Оскар Перрон, ученик и преемник Альфреда Прингсхайма; в 1902 году он защитил докторскую диссертацию у Линдемана в Мюнхене, в 1906 получил ученую степень доктора наук. Но к этому времени Катя уже вышла замуж за Томаса Манна, поэтому нельзя с полной уверенностью утверждать, что упоминаемый ею в «Мемуарах» профессор действительно тот самый Перрон. В Цюрихском архиве Томаса Манна было обнаружено письмо Оскара Перрона, отправленное вдове после смерти Томаса Манна. В нем он напоминает ей — тем самым как бы узаконивая свои слова соболезнования — о совместной учебе в Мюнхенском университете в течение одного семестра: «Позвольте мне […] как давнему знакомому и сокурснику выразить Вам […] мое самое искреннее соболезнование […]».

В одном из исследований содержатся ничем не подтвержденные сведения о том, что однажды студентка, «дав волю своему темпераменту, разбивает вдребезги стеклянные приборы в лаборатории Рентгена только потому, что хотела выйти замуж за Оскара Перрона», и якобы исключительно из-за него она и занималась математикой и физикой. Быть может, поводом к этой молве послужила небрежность Кати Прингсхайм во время занятий в лаборатории Рентгена, о чем фрау Томас Манн вспоминает в «Мемуарах»: как-то она нечаянно уронила на пол дорогостоящий стеклянный прибор. К тому же неизвестно, был ли Оскар Перрон ее соучеником именно в это время.