Фредерика

– Разумеется, приходите! – отозвалась Фредерика. – Могли бы и не предупреждать! Я только боюсь, чтобы сэр Уильям не застал Феликса в дурном настроении. Феликс уже злится – говорит, что этот врач наверняка нудный тип и что он не желает, чтобы доктора опять его терзали. К тому же его не прельщает перспектива оставаться в постели, покуда не завершится осмотр. Если Феликс начнет бушевать, попрошу Харри, чтобы он попытался как-нибудь его отвлечь.

Но когда в четверг утром Фредерика, у которой было много хлопот по дому, попросила Бад-дла послать Харри в комнату Феликса, Баддл сказал, что мистер Харри, кажется, ушел.

– Вот как? – рассеянно произнесла Фредерика. Она колебалась, думая, не послать ли за Кэ-рис. Но так как Кэрис выбрала именно это утро, чтобы отказаться от завтрака и плакать над чашкой чая, Фредерика решила этого не делать.

– Должно быть, мистер Харри повел мисс Кэрис на прогулку, так как ее нет в гостиной, – предположил Баддл.

Чело Фредерики прояснилось. Она было подумала, что Харри ушел развлекаться, покуда его младшего брата будет обследовать один из лучших лондонских врачей, но сразу же поняла, что была к нему несправедлива: он явно пытался ей помочь, уведя из дому Кэрис.

– Вероятно, – согласилась Фредерика. – Ничего, тогда я поднимусь к мастеру Джессами.

Она застала Джессами погруженным в книги, но он сразу же согласился попробовать развлечь Феликса и заметил в ответ на извинения сестры:

– Кому-то из нас давно пора хоть чем-нибудь тебе помочь!

Джессами вышел из комнаты. Лафра следовал за ним по пятам.

Тронутая словами брата, Фредерика крикнула ему вслед, что это ненадолго, так как сэр Уильям должен прийти с минуты на минуту, и начала спускаться с лестницы, чтобы обсудить с экономкой, как лучше привести дом в порядок перед отъездом.

Далеко идти ей не пришлось. Миссис Херли поднималась ей навстречу, задержавшись на втором этаже, чтобы перевести дыхание.

– Зачем вы поднимались, Херли? – упрекнула ее Фредерика. – Я уже шла к вам.

– Конечно, с моим весом и сердцебиением это нелегко, – согласилась экономка. – Но я считала своим долгом сразу же сообщить вам об этом!

Эта затасканная фраза, обычно возвещающая о мелких хозяйственных неурядицах, не посеяла тревоги в душе Фредерики.

– Господи! Что-нибудь случилось? – спросила она. – Пройдем в гостиную, и вы мне расскажете.

– Я не хотела вас беспокоить – вам и так хватает огорчений, – промолвила миссис Херли, следуя за хозяйкой, – но я чувствовала, что вы должны сразу же об этом узнать!

«Разбитый фарфор!» – подумала Фредерика.

– Как только Джемайма принесла мне записку – она разбирает только печатные буквы, да и то еле-еле, – продолжала экономка, – я сказала себе: «Доктор или не доктор, но мисс Фредерике нужно немедленно на это взглянуть!» Хотя, по-моему, все специально сделали так, чтобы записка подольше не попалась вам на глаза. Если бы я не послала Джемайму в комнату мисс Кэрис снять занавески для стирки, то туда бы еще долго никто не входил, так как пол подмели и постель убрали, пока мисс Кэрис завтракала.

– Мисс Кэрис? – насторожилась Фредерика.

– Мисс Кэрис, – кивнула миссис Херли. – Записка лежала на туалетном столике, и Джемайма, думая, что это письмо, которое нужно отправить, принесла ее мне. Это вам, мисс Фредерика.

– Мне?! – Фредерика почти вырвала записку из руки экономки.

– На столике не было ни щетки, ни гребенки мисс Кэрис, ни флакончика духов, который вы ей дали, и вообще ничего, чему следовало там быть. – Голос мисс Херли звучал подобно безжалостному приговору судьбы.

Впрочем, Фредерика не обратила внимания на эту информацию, так как в ней не было необходимости. Записка в ее руке, очевидно, была написана под влиянием сильных эмоций. Она была залита слезами и почти неразборчива, но начальная фраза читалась недвусмысленно: «Дорогая, любимая Фредерика! Когда ты это прочитаешь, я буду замужем и за много миль отсюда».

Далее следовали чудовищные каракули, словно Кэрис после многообещающего начала не знала, как продолжать, и закончила послание в безумной спешке.

Но для Фредерики имело значение только начало. Она уставилась на письмо, пока слова не заплясали у нее перед глазами, словно будучи не в силах поверить увиденному.

Прикосновение миссис Херли привело ее в чувство.

– Присядьте, мисс Фредерика! – сказала экономка. – Сейчас я принесу вас стакан вина – незачем говорить Баддлу…

– Нет-нет, я не хочу вина! – прервала Фредерика. – Я должна подумать…

Она позволила усадить себя в кресло и постаралась расшифровать остальную часть послания. Оно как будто целиком состояло из просьб о прощении, смешанных с уверениями, что только отчаяние могло заставить автора предпринять столь ужасный шаг. Фредерике показалось, что послание подписано: «Твоя несносная Кэрис», но при ближайшем рассмотрение вторым словом оказалось «несчастная». Фредерика с горечью подумала, что первый вариант более точно характеризовал бы ее сестру.

Она посмотрела на экономку:

– Не знаю, что тут можно сделать, Херли, но умоляю никому ничего не рассказывать!

– Конечно, мэм! Можете на меня положиться!