Фрейд

21 сентября, когда Шур находится в изголовье больного, Фрейд берет его руку и говорит ему: "Мой дорогой Шур, вы помните нашу первую беседу. Вы обещали мне не оставить меня, когда придет мое время. Теперь все это лишь пытка и больше не имеет смысла".

По просьбе Фрейда о его желании сообщают Анне. Шур делает первую подкожную инъекцию двух сантиграммов морфия и повторяет ее через двенадцать часов. "Он вошел в состояние комы и больше не проснулся".

Это произошло 23 сентября 1939 года.

Будущее цивилизации

"Мы, психоаналитики, любим мыслить популярно и предпочитаем скорее использовать в науке популярные понятия, чем отбрасывать их", - пишет Фрейд в книге "Моя жизнь и психоанализ". Именно найти способ выражаться "популярно" и сделать доступными для большого числа людей понятия психоанализа стремится Фрейд в своей работе "Будущее одной иллюзии", вышедшей через год после "Моей жизни..." в 1926 году, тему которой продолжает и дополняет книга "Трудности цивилизации". В этих двух небольших работах ясность и простота изложения настолько хорошо сочетаются с выдвинутыми гипотезами, что кажется, будто последние выходят за пределы своего отвлеченного смысла, сдвигаются, переходят на новый уровень, в другое измерение, а именно - популярное. Многочисленные идеи Фрейда, высказанные в предшествующий период (главным образом, в 1920-1923 годы в "Очерках по психоанализу") - противоречивые структурные взаимоотношения между Я, Это и Сверх-Я, антагонизм Эроса и влечения к смерти и т. д. - вновь излагаются в упрощенной и сжатой форме, обобщенно (по мнению критиков, даже слишком обобщенно), в стиле популяризации, если вкладывать в этот термин все его демократическое значение. Задача, которую ставит Фрейд, - подвести читателя к размышлению о природе культуры, которая его окружает, о системе его верований, о психических механизмах, определяющих его установки, а также разбудить, стимулировать в нем беспокойство и тревогу за будущее цивилизации; он учит нас различать беспощадную работу смерти, против которой он располагает оружием психоанализа и предлагает битвы Эроса.

Объединяя названия этих двух работ, столь близких по духу, можно лучше понять двойное действие, произведенное Фрейдом: он обвиняет, обличает "трудности" (а точнее "беды" - термин, выбранный им вначале), "иллюзии", которые поражают человека, заключают его в тяжкий плен галлюцинаций, ирреального, - чтобы лучше выделить, сохранить и дать проявиться шансам "Будущего цивилизации". Если считать, что культура рассматривается Фрейдом как первичный материал, инфраструктура всякой человеческой действительности, мы вправе видеть в "Будущем одной иллюзии" и "Трудностях цивилизации" нечто вроде широкого политического Манифеста психоанализа.

Главная, постоянная, бесконечная задача, центральная ось учения Фрейда - разрушить Иллюзию, познать и победить ее повсюду и во всех формах, в которых она проявляется или маскируется. Это - основной политический замысел. Наиболее показательная форма иллюзии - религиозная. Она является начальной, поскольку, как говорил Дюркгейм, "в принципе все относится к религии", универсальной, вездесущей, пожирающей, "потрясающей силой, располагающей по своему усмотрению всеми наиболее сильными эмоциями человека"; она самая "опасная" из всех иллюзий, а следовательно, главный противник. Фрейда часто упрекали в непримиримой антирелигиозной позиции, в которой видели следы философии Просвещения ХVIII века, устаревших проявлений научной, материалистической и механистической идеологии XIX века, idee fixe атеизма прошлого. Против самообмана - просвещение, почему бы и нет? Частично у Фрейда это именно так, но вместе с тем во многом по-другому.

Фрейд не столько борется с верованиями, толкованиями, мифами и чувствами, сколько старается вскрыть фундаментальную, систематическую структуру иллюзии, которая проявляется в основном в способности сохранять или оживлять свойства детской психики, использовать их против реальности и правды, предоставляя человеческим желаниям лишь вымышленные перспективы и предметы, словом, заставляя человека видеть лишь галлюцинации. Такая структура характерна не только для религии, она типична для любых явлений, призванных обмануть человеческие желания, обмануть человека относительно самого себя и окружающей его действительности, взаимоотношений между людьми, причем, чтобы утвердить свою власть, этот многообразный обман, нередко прибегает к насилию, репрессиям, разрушению и уничтожению.