Фрейд и Льюис. Дебаты о Боге

В последние годы жизни в работе «Моисей и монотеизм» он дает этому дополнительное объяснение, отмечая, что у «феномена, который так сильно проявляется и так устойчив», должна быть не одна причина. Он пытается их анализировать. Евреи, говорит он, «это меньшинства, живущие среди других народов», тогда как «коллективное бессознательное требует враждебно относиться к какому-либо меньшинству, а малочисленность такого исключенного меньшинства усугубляет его угнетенное положение»[429].

Есть и другая причина: «Они [евреи] преодолевают любой гнет, самые яростные гонения не привели к их истреблению, даже наоборот, они занимают сильные позиции в коммерческой сфере, а когда это им позволяют, вносят ценные вклады в любую форму культурной деятельности».

В итоге он останавливается на трех «глубинных мотивах» антисемитизма: во-первых, люди завидуют евреям как избранному народу. «Осмелюсь утверждать, что ревнивое отношение к народу, провозгласившему себя первенцем и любимым сыном Бога Отца, еще не преодолено другими народами: как если бы те думали, что этот народ действительно избран». Во-вторых, это уже упоминавшийся страх кастрации: «Среди обычаев, которые выделяют евреев, именно обрезание вызывает самые неприятные впечатления, и это, несомненно, объясняется тем, что он пробуждает ужас кастрации».

В-третьих, утверждает Фрейд, поскольку христианство, рожденное в недрах иудаизма, людям часто навязывали против их воли, антисемитизм, на самом деле, есть враждебное отношение к христианству, только перемещенное на евреев. «Не следует забывать, что все эти народы, которые сегодня особенно сильно ненавидят евреев, стали христианами сравнительно недавно по меркам истории, причем нередко их заставляли креститься под страхом смерти. Они не преодолели ненависти к новой навязанной им религии, но переместили ее на тот источник, из которого вышло христианство». Фрейд напоминает читателям: «Евангельские события разворачиваются в еврейском окружении, и фактически там участвуют только евреи, а потому эту ненависть легко было переместить». И заключает: «На дне их ненависти к евреям лежит ненависть к христианам». Этот тезис, по его мнению, доказывает тот факт, что нацисты плохо относились и к евреям, и к христианам[430].

О ненависти со стороны нацистов Фрейд знал не понаслышке. 23 июня 1980 года я посетил клинику Анны Фрейд в Лондоне и там мог поговорить с Паулой Фихтель, которая прислуживала в семье Фрейда более полувека. Она рассказала, как страшно было жить в Вене в дни нацистской оккупации. Однажды к ним в дом пришли эсэсовцы и увезли дочь Фрейда на допрос. Прежде чем та ушла, рассказывала служанка, отец дал дочери таблетки с цианистым калием, смертельным ядом, на случай, если ту будут пытать.

Но Фрейд видел антисемитизм не только со стороны немцев и австрийцев. В одном письме, написанном после переезда в Англию, когда ему было уже за восемьдесят, он писал об англичанах: «По сути, все здесь антисемиты. Они везде. Часто это антисемитизм латентный, тайный, но он есть. Конечно, есть и исключения. Но в целом массы проникнуты антисемитизмом, как и повсюду»[431].

«Не думаете ли вы, что вам в вашем специальном выпуске [посвященном антисемитизму] надо оставить место для высказываний неевреев, которые не столь эмоционально относятся к этому предмету, как я?» – спрашивал в письме Фрейд у редактора британского журнала «Тайм-энд-тайд» всего за десять месяцев до своей смерти (журнал цитировал Фрейда). Фрейд был убежден, что неевреи должны знать и открыто говорить о том явлении, которое редактор описывал как «явный рост антисемитизма в стране».

В том письме Фрейд говорит о своих страданиях: «Я переехал в Вену в четыре года из маленького городка в Моравии. И вот в каком положении я оказался через 78 лет, проведенных здесь в усердных трудах: мне пришлось покинуть дом, основанное мною научное общество разогнано, наши организации упразднены, наше издательство захвачено, опубликованные мною книги изъяты или уничтожены, моим детям отказывают в праве заниматься избранным делом»[432].

* * *

Разумеется, не только антисемитизм был источником страданий Фрейда. Его мучали приступы депрессии, фобии – особенно страх смерти – и психосоматические симптомы. А на протяжении последних шестнадцати лет жизни Фрейд страдал раком нёба, причинявшим сильнейшую боль.

Еще в 1923 году, в шестьдесят семь, Фрейд заметил на нёбе небольшое уплотнение. Он, будучи врачом, решил, что это лейкоплакия, которая встречается у злостных курильщиков. Фрейд выкуривал по нескольку сигар в день и был зависим от никотина. Хотя он знал, что пятно может переродиться в раковую опухоль, он лишь через два месяца проконсультировался с молодым врачом-интерном Феликсом Дойчем. Он просил Дойча помочь ему «достойно покинуть этот мир» в том случае, если поставленный диагноз будет означать, что его ждут одни только страдания.