Фрейд и психоанализ

[385] Когда сестры достигли брачного возраста, они познакомились с двумя молодыми людьми. Вскоре встал вопрос о свадьбе. Как это обычно бывает, возникли определенные затруднения. Обе девушки были довольно юны и неопытны. Мужчины тоже были сравнительно молоды; поскольку они только начинали свою карьеру, их материальное положение оставляло желать лучшего. Общественное положение девушек давало им право на известные ожидания. В такой ситуации сомнения относительно целесообразности обоих браков были вполне допустимы. Кроме того, обе девушки были недостаточно знакомы со своими женихами и не были уверены в их любви. Как следствие, было много колебаний и сомнений. При этом выяснилось, что старшая сестра с бо́льшим трудом принимала важные решения, чем младшая. Из-за своей нерешительности девушки пережили несколько болезненных моментов, ибо молодые люди, естественно, требовали четкого ответа. В такие минуты старшая сестра всегда казалась более взволнованной, чем младшая. Несколько раз она в слезах прибегала к матери, жалуясь на собственную неуверенность. Младшая сестра оказалась более решительной и положила конец неопределенности, приняв предложение своего поклонника. Таким образом, она преодолела свое затруднение, и после этого все пошло гладко.

[386] Как только поклонник старшей сестры узнал, что младшая дала согласие, он бросился к своей возлюбленной и потребовал, чтобы она приняла его предложение. Его напористость и страсть раздражали и даже пугали ее, хотя в глубине души она была склонна последовать примеру сестры. Она ответила высокомерно и довольно бесцеремонно. Мужчина опустился до упреков, отчего она стала отвечать еще резче. В заключение девушка расплакалась, и жених в гневе ушел. Дома он рассказал эту историю своей матери, которая заявила, что эта девушка явно ему не подходит и что ему лучше выбрать другую. Ссора заставила девушку усомниться в своей любви. Ей вдруг показалось невозможным оставить своих любимых родителей и последовать за этим человеком навстречу неизвестной судьбе. В конце концов отношения были разорваны окончательно. С тех пор девушка впала в уныние и меланхолию; она выказывала несомненные признаки величайшей ревности к своей сестре, но не хотела ни видеть, ни признавать, что ревнует. Счастливые отношения с родителями тоже расстроились. Прежняя детская привязанность сменилась угрюмостью и чрезвычайной раздражительностью. В дальнейшем развилась депрессия, сохранявшаяся в течение нескольких недель. Пока младшая сестра праздновала свадьбу, старшая лечилась на далеком курорте от нервного катара кишечника. Далее разбирать историю ее болезни нет смысла; она переросла в обыкновенную истерию.

[387] При анализе этого случая было обнаружено сильное сопротивление по отношению к сексуальной проблеме. Сопротивление было вызвано многочисленными извращенными фантазиями, существование которых пациентка не желала признавать. На вопрос о том, откуда могли взяться эти извращенные фантазии, столь неожиданные для молодой женщины, она ответила, что однажды, в возрасте восьми лет, столкнулась на улице с эксгибиционистом. От страха девочка остолбенела; отвратительная картина еще долго преследовала ее в сновидениях. Младшая сестра тоже при этом присутствовала. На следующую ночь после того, как пациентка рассказала об этом происшествии, ей приснился мужчина в сером костюме, который начал проделывать перед ней то же самое, что и эксгибиционист. С криком ужаса она проснулась.

[388] Первой ее ассоциацией на серый костюм был костюм ее отца, в котором он однажды ходил с ней на экскурсию (в то время пациентке было лет шесть). Стало быть, этот сон, вне всякого сомнения, связывает отца с эксгибиционистом. Но для этого должна быть какая-то причина. Не случилось ли с отцом чего-нибудь такого, что могло бы вызвать подобную ассоциацию? Этот вопрос встретил яростное сопротивление со стороны больной. Тем не менее в следующей беседе она воспроизвела некоторые очень ранние воспоминания: например, однажды она видела, как ее отец раздевается. В другой раз она пришла на сеанс ужасно смущенная и потрясенная и рассказала, что у нее было отвратительное видение. Ночью, лежа в постели, она вдруг снова почувствовала себя ребенком двух-трех лет и увидела отца, стоящего у ее кровати в непристойной позе. Она рассказывала все это с трудом, по частям; очевидно, в ней происходила сильнейшая внутренняя борьба. Затем последовали страстные причитания о том, как ужасно, что отец способен на такие возмутительные поступки по отношению к собственному ребенку.

[389] Едва ли отец действительно совершил нечто подобное; это в высшей степени маловероятно. Это всего лишь фантазия, предположительно возникшая в ходе анализа из-за той же самой потребности в каузальности, которая однажды привела аналитиков к мысли, что в корне истерии лежат такого рода впечатления.