Фрейд: История болезни

В тот период Фрейд по-прежнему крайне нуждался в деньгах, но не мог отказать себе в покупке хороших сигар и книг. Жил он не столько на скудную зарплату начинающего врача, сколько на деньги, которые ему продолжали охотно ссужать (или, скорее, дарить) школьный учитель Самуэль Хаммершлаг, всё те же Брейер и Флейшль и новые коллеги по больнице, выходцы из состоятельных семей.

Одновременно его личная жизнь была полна множеством событий, о чем он подробно рассказывает в письмах Марте, с которой он не виделся с июня 1883 года — с момента ее отъезда в Гамбург. Он вновь ревнует, злится — прежде всего на будущую тещу, но затем переносит этот свой гнев то на Марту, то на весь мир. Явно пытаясь вызвать у невесты сочувствие, чтобы «она его за муки полюбила», Фрейд то и дело жалуется то на свою несчастную жизнь и невыносимые душевные страдания, а также на реальные и мнимые болезни, которые ему довелось перенести — оспу, сыпной тиф (Фрейд, видимо, заразился им от пациентов и перенес в очень легкой форме), ишиас…

Насколько натянутыми у него были отношения с матерью Марты и всей ее семьей, насколько Эммелин Бёрнейс противилась его планам о женитьбе, можно судить хотя бы по тому, что Фрейд не поехал на свадьбу старшей сестры Анны, которая в октябре 1883 года сочеталась традиционным еврейским браком с братом Марты бизнесменом Эли Бёрнейсом.

В том же году произошло еще одно событие, заставившее Фрейда всерьез задуматься о мотивах, которые движут теми или иными эксцентричными поступками людей. Его коллега по больнице, галицийский еврей, приват-доцент Натан Вейс повесился в бане спустя десять дней после возвращения из свадебного путешествия. До этого Вейс долго добивался руки своей будущей супруги, затем женился на ней, по сути дела, против ее воли — и в итоге понял, что эта женитьба не принесла ему счастья. На могиле один из родственников покойного «с жаром дикого и беспощадного еврея», как писал Фрейд, объявил, что убийцей Вейса является семья его вдовы. Припомнил он и то, что Вейса обманули с приданым.

Однако Фрейд, видимо бывший в приятельских отношениях с Вейсом, явно знал и подноготную этой истории. Он хорошо помнил, как Вейс мучился своим еврейством, называя себя «скомпрометированным центральным европейцем», и по себе знал, что это вполне может стать причиной по меньшей мере невроза. Знал он и то, что Вейс был, по большому счету, эгоцентричным и тщеславным человеком.

Но всё же основной причиной его самоубийства стало, видимо, то фиаско, которое он потерпел в попытке разбудить чувственность молодой жены. Та, по словам Фрейда, осталась «стыдливой и холодной», а это, в свою очередь, охладило и чувства Вейса, а заодно, возможно, сделало его импотентом. Смерть Вейса, слишком тщательно планировавшего свою жизнь и не сумевшего принять крушения этих планов, по словам Фрейда, «просто просится под перо романиста».

«Во Фрейде всегда скрывался писатель», — констатирует Пол Феррис, комментируя эту историю. Причем не исключено, что он прав: в тот период Фрейд не оставил тайных планов стать беллетристом и с этой точки зрения рассматривал свою работу в больнице и как средство накопления материала для будущих книг.

Зимой — весной 1884 года Фрейд начинает всерьез обдумывать, как ускорить свою свадьбу с Мартой, а значит, и как можно быстрее обрести хотя бы видимость материального благополучия. Более чем за полтора года работы в больнице он приобрел определенный практический опыт и потому взвешивает возможность переехать в какой-нибудь маленький город, заняться там частной практикой и вкусить радости простого семейного счастья. Но Марта в своем ответе считает, что лучше еще немного подождать, чем уезжать куда-то в глушь и жертвовать научной и медицинской карьерой.

В апреле 1884 года Фрейд направляет Марте письмо, в котором, с одной стороны, сетует на то, что она не может понять его, так как женщина, по его мнению, не может понять мужчину, терпящего муки сексуального воздержания. Но, с другой стороны, видно, что его настроение разительно изменилось и он отнюдь не собирается расставаться с Веной.

«Пожалуйста, не переживай, — пишет он любимой, — я не стану приносить тебе жертв, принять которые тебе будет нелегко. Поверь, естественно то, что я больше возражаю против затянувшегося ожидания. Я переношу его хуже тебя; общеизвестно, что невесты всегда счастливее женихов. Так что я решился на подобную карьеру, прежде всего, ради себя… Я не зайду особенно далеко, так что в ближайшие два года решительных изменений с нами, скорее всего, не произойдет. Вдобавок… в одной из научных областей я достаточно независим, чтобы добиться успехов без какой-либо особой поддержки и помощи. Я имею в виду мои познания в области нервной системы. Так что миру непросто будет позабыть мое имя. Я не очень амбициозен, но я и без того знаю себе цену… В настоящее время я в любом случае готов к борьбе и не намерен проиграть битву за будущее в Вене…»