Фрейд: История болезни

«В 1884 г. химическая фабрика Мерка в Дармштадте послала Фрейду, который был тогда ординатором в больнице, пробу кокаина для научного исследования… В свойстве кокаина делать нечувствительной слизистую оболочку не отдавали себе тогда еще ясного отчета. Фрейд к этому времени оставил, по-видимому, лабораторию и ограничился помещением в журнале… статьи, в которой обширное место занимает история растения кока в Перу. Приводится несколько личных наблюдений относительно эффекта внутреннего употребления кокаина и перечисляются взгляды других исследователей на это средство. Упоминается, что при питье раствора кокаина деревенеют язык и небо. Интересная статья кончается следующими словами: „Применение кокаина, основывающееся на его анестезирующих свойствах, найдет себе место и в других случаях“.

Эту статью прочел выдвигавшийся в то время хирург Карл Коллер, товарищ Фрейда; он направился в Институт экспериментальной патологии и сказал там ассистенту профессора Соломона Штриккера Карлу Гетнеру: „По указаниям Фрейда я предполагаю, что раствором кокаина можно сделать нечувствительным наружный глаз“.

Оба врача произвели сейчас же опыт на глазе лягушки, кролика, собаки и под конец на своих собственных глазах. Так Коллер сделался благодетелем человечества. О его открытии было доложено на конгрессе глазных врачей в Гейдельберге летом 1884 года, и телеграф разнес весть об этом до Австралии и Сан-Франциско. С открытием Коллера наступила новая эра для оперативной офтальмологии и не только для нее одной, но и для всех тех областей, которые с применением местной анестезии достигли невиданной дотоле высоты»[75].

Далее Виттельс сообщает, что «Фрейд еще долго предавался болезненным размышлениям» о том, как вышло так, что он прошел мимо этого открытия и всячески пытался принизить сделавшего его Коллера. Хотя на самом деле всё объяснялось просто: Фрейд был далек и от хирургии, и от анестезиологии, и от офтальмологии, а потому не мог сделать это открытие по определению. Проблема заключалась во всё той же его болезненной жажде славы, не важно, на каком поприще. И отношение Фрейда к Коллеру, разумеется, отнюдь не красит отца психоанализа.

В тот же период, находясь под воздействием другого препарата из листьев коки — экгонина, Фрейду приснился замечательный сон, о котором он поспешил рассказать Марте. Во сне он долго-долго шел и, наконец, пришел к Хольстентору — двум готическим башням над округлыми воротами, расположенными по пути из Гамбурга в Любек. Увидев их, Фрейд вскричал: «Любек!» — и… понял, что именно здесь им с Мартой следует провести медовый месяц.

Фрейд никогда не истолковывал этот сон, но его ученики постарались за него. В двух башнях у ворот Хольстентор они «отчетливо увидели» символ женских грудей, а в округлых воротах, в которые Фрейд так стремился войти во сне, — символ женского лона. Таким образом, этот сон, по их мнению, отражал мечту Фрейда о дефлорации невесты. Это толкование становится еще более интересным, если учесть, что слово «Любек» вызывает ассоциацию со славянским (а Фрейд, напомним, знал чешский язык) словом «любовь». Самое любопытное заключается в том, что сон этот, как увидит читатель, оказался вещим.

К началу 1885 года Фрейду уже стало ясно, что по поводу того, что кокаин не приводит к привыканию, он глубоко заблуждался: Флейшль стал законченным кокаинистом и уже не мог обходиться без этого наркотика. Судя по всему, Фрейд и сам всё сильнее зависел от него, и если бы он действительно был столь же честным ученым, как фон Брюкке или Мейнерт, то непременно забил бы тревогу. Но нет — в 1885 году (возможно, продолжая получать субсидии от «Мерка») в статье для Венского психиатрического общества Фрейд всё еще продолжает петь свою оду кокаину и рекомендует делать его подкожные инъекции «без всяких ограничений».

Лишь в 1887 году, когда в медицинских журналах всего мира одна за другой стали появляться статьи об опасности кокаина, Фрейд отказывается от своих взглядов, но делает это крайне осторожно — так, чтобы сохранить свою репутацию. Он пишет не об опасности кокаина как наркотика вообще, а о его опасности для морфинистов (случай Флейшля) и выдвигает гипотезу, что опасен не сам кокаин, а способы его применения.

Эрнест Джонс в своей фундаментальной и, по сути дела, «авторизованной» биографии Фрейда обращает внимание на то, что в «Толковании сновидений» Фрейд пишет, будто начал экспериментировать с кокаином не в 1885-м, а в 1884 году, и объясняет это бессознательной ошибкой. По Джонсу, таким образом, Фрейд пытался избавиться от чувства вины за пропаганду кокаина, так как к 1885 году статей в пользу приема этого наркотика было немало, и он как бы находился в «мейнстриме». Между тем известный психиатр того времени Адольф Альбрехт Эрленмейер считал Фрейда одним из тех, кто выпустил этого джинна из бутылки, так как его статья «О коке» была одной из первых на эту тему.