Фрейд: История болезни

Большая зала, много гостей, которых мы принимаем. Среди них Ирма, которую я беру под руку, точно хочу ответить на ее письмо, упрекаю ее в том, что она не приняла моего „решения“. Я говорю ей: „Если у тебя есть боли, то в этом виновата только ты сама“. Она отвечает: „Если бы ты знал, какие у меня сейчас боли в горле, желудке и животе, мне всё прямо стягивает“. Я пугаюсь и смотрю на нее. У нее бледное опухшее лицо. Мне пришло в голову, что я мог не заметить какого-то органического заболевания. Я подвожу ее к окну, смотрю ей в горло. Она слегка противится, как все женщины, у которых вставные зубы. Я думаю про себя, что ведь это ей не нужно. Рот открывается, я вижу справа большое белое пятно, а немного поодаль странный нарост, похожий на носовую раковину; я вижу его сероватую кору. Я подзываю тотчас же доктора М., который повторяет исследование и подтверждает его… У доктора М. совершенно другой вид, чем обыкновенно. Он очень бледен, хромает, почему-то без бороды… Мой друг Отто стоит теперь подле меня, а друг Леопольд исследует ей легкие и говорит: „У нее притупление слева внизу“. Он указывает еще на инфильтрацию в левом плече (несмотря на надетое платье, я тоже ощущаю ее, как и он)… М. говорит: „Несомненно, это инфекция. Но ничего, у нее будет дизентерия, и яд выделится…“ Мы тоже сразу понимаем, откуда эта инфекция. Друг Отто недавно, когда она почувствовала себя нездоровой, впрыснул ей препарат пропила, пропилен… пропиленовую кислоту… триметиламин (формулу его вижу ясно перед глазами)… Такой инъекции нельзя делать легкомысленно… По всей вероятности, и шприц был нечист…»[100]

Рассказ об этом сне предваряет вступление, в котором Фрейд повествует о своих отношениях с Ирмой («молодой дамой, которая находилась в тесной дружбе со мной и моей семьей»), с другом Отто, который высказал сомнение в правильности его лечения и т. д. После изложения сна Фрейд приступает к его подробному анализу и доказывает, что, хотя на первый взгляд сон кажется вполне ясным и вбирает в себя впечатления обыденной жизни, каждая его деталь на деле скрывает за собой нечто другое. И, наконец, следует вывод: «Сновидение осуществляет несколько желаний, проявившихся во мне, благодаря событиям последнего вечера… Результат сновидения: я неповинен в продолжающейся болезни Ирмы, виноват в этом Отто. Отто рассердил меня своим замечанием относительно недостаточного лечения Ирмы. Сновидение отомстило ему за меня, обратив на него тот же упрек. Сновидение освободило меня от ответственности за самочувствие Ирмы, сведя последнее к другим моментам (сразу целый ряд обоснований). Оно создало именно ту ситуацию, какую мне хотелось; его содержание является, таким образом, осуществлением желания, его момент — желание…»

«Согласно произведенному нами толкованию, сновидение является осуществлением желания»[101] — такой многозначительной фразой заканчивает Фрейд вторую главу «Толкования сновидений».

* * *

Отталкиваясь от слов самого Фрейда, почти все его биографы утверждают, что «сон об Ирме», будучи первым сном, подробно истолкованным Фрейдом, и является моментом рождения психоанализа. Ночь с 23 на 24 июля для поклонников психоанализа — это ночь «благовещения», если уподоблять фрейдизм своего рода религии.

Однако, вероятнее всего, речь идет о еще одной легенде, рожденной самим Фрейдом. Психоаналитическое толкование сновидений вряд ли пришло к Фрейду как откровение. Судя по всему, природа сновидений, их тайные механизмы занимали его уже давно, возможно даже с отрочества (не исключено, что Фрейд записывал свои сны в тех самых дневниках, которые впоследствии уничтожил).

Этот интерес явно усилился после того, как он всё шире стал использовать метод свободных ассоциаций и пациенты всё чаще стали делиться с ним содержанием своих сновидений. Весной 1895 года он сообщает Флиссу, что несколько недель спал на очень жесткой кровати, а когда наконец у него появился новый удобный матрас, то ему стали сниться очень яркие сны. В марте 1895 года он рассказывает Флиссу о том, как племяннику Брейера Руди, которому было очень тяжело вставать по утрам, приснился сон о том, что он уже на работе — и Руди с чистой совестью продолжил спать. Не нужно долго думать, чтобы понять: этот сон полностью подпадает под теорию Фрейда о том, что наши сны всегда показывают исполнение наших желаний.