Фрейлина. Моя невероятная жизнь в тени Королевы

Чарли страшно расстроился. Он во всем винил Генри: с точки зрения трехлетнего малыша, появился Генри, мама уехала, и любимой няне тоже пришлось уехать. У бедного Чарли случился нервный срыв, и он убежал на кукурузное поле. Волосы у него были светлые, как кукуруза, поле было огромным, а он таким маленьким. Мы очень долго его искали. Мы исходили все поле, громко зовя его. В конце концов я нашла его сама – он свернулся клубочком, как кролик. Мне было его так жаль.

Мы взяли новую няню, но оказалось, что она была не очень добра. К сожалению, я узнала об этом не сразу, о чем горько сожалею. После нее была еще одна няня и несколько очаровательных молодых гувернанток. Чудесная швейцарка Хелен оставалась с мальчиками, пока они не уехали в пансион.

Я заходила к Чарли и Генри в детскую, а потом отправляла их играть. Спать их всегда укладывала няня, потому что по вечерам у нас были светские развлечения. Я вечно ходила по благотворительным вечерам. Самым запоминающимся стал Бал 500 в лондонском отеле «Кларидж», где я организовывала конкурс причесок. Я не хотела, чтобы меня обвинили в том, что я пренебрегла собственным конкурсом, поэтому отправилась к парикмахеру Джону Олофсону, и он соорудил мне прическу высотой почти в метр и украсил ее золоченым виноградом и виноградными листьями. Прическа была такой высокой, что в такси мне пришлось сесть на пол – иначе я просто не помещалась в машине.

Чаще всего такие мероприятия заканчивались под утро, поэтому с детьми я встречалась на следующий день. Они уже успевали умыться и одеться, а я еще только завтракала. Они забирались на мою постель, и мы болтали. Если днем я была дома, то мы весело играли, а по вечерам я читала им книжки. Больше всего они любили «Там, где живут чудовища».

Дети по большей части жили в Лондоне, а Колин проводил время на Мюстике – долгое время остров был совершенно не подходящим местом для детей. Мы оставляли их, пока они не стали старше. Мне не хотелось расставаться с детьми, но на Мюстике столько всего происходило, и Колин нуждался в моей поддержке.

Мюстик постепенно становился более привлекательным местом. В 1965 году друг Колина по Итону, Хьюго Мани-Куттс, приплыл туда на небольшой яхте вместе со своей второй женой, Джинти. Они совершали кругосветное путешествие, но стоило Джинти сойти на берег, как она заявила Колину, что по горло сыта морскими путешествиями. Колин предложил им остаться, и Хьюго стал помогать ему управлять островом. Джинти внесла свой вклад – доставила на остров целый корабль лошадей. Хьюго был неустрашим. Он научился водить самолет – взлетал с небольшой травянистой взлетной полосы и приземлялся на крикетную площадку рядом со своим домом. Мы летали на Сент-Винсент за припасами. Я была единственным пассажиром, у которого не было плана спасения на случай, если самолет разобьется.

У Джинти всегда имелась при себе бутылочка джина. Она садилась у окна, готовая прыгать в море. Колин на такой случай запасался маской и трубкой. Я же просто радовалась, что мы можем спастись. У нас было радио – значит, в случае чего нас не бросят.

Когда на острове поселились друзья, моя жизнь стала легче: если у меня возникали какие-то проблемы, Джинти могла меня понять. Когда у Колина возникали какие-то планы, а я не спешила ему помогать, он всегда мог положиться на Хьюго.

У нас была работающая хлопковая плантация, и Колин мог использовать хлопок для одежды и постельного белья. Хлопок наш отличался высоким качеством и был очень мягким, как шелк. Колин страшно гордился своей новой одеждой, особенно костюмом-пижамой самых разных цветов. Когда ему говорили комплименты, он улыбался и с ложной скромностью говорил:

– Я сам его вырастил!

В своих хлопковых пижамах он разъезжал по острову и занимался его модернизацией. Он пригласил с Сент-Винсента сантехника, который должен был решить проблему проточной воды. Мы планировали сделать дамбу, но мастер сделал ужасную ошибку – он неправильно установил фильтр, и мы получили только ил и никакой воды.

Однажды Колин и Хьюго были на Сент-Винсенте. Там они увидели в канаве молодого человека – он разбился на своем мотоцикле. Молодого человека звали Бэзил. Они отвезли его в больницу. Через несколько дней Колин зашел справиться о его самочувствии. Они разговорились и подружились. Узнав, что у Бэзила нет работы, Колин предложил ему стать барменом в новом баре на Мюстике.

Бэзил согласился. В отличие от Джона Киддла, он оказался замечательным работником. Бар получил название «Бар Бэзила», и он работает на Мюстике и по сей день. Бэзил отлично умел ладить с людьми, особенно с женщинами. Когда Мюстик стал настоящим курортом, Колин начал приглашать сюда вдов и разведенных дам, чтобы они могли немного «развлечься на солнышке». Разумеется, Бэзил всех очаровывал. В конце концов он нашел себе пару – красивую блондинку, виконтессу Вирджинию Ройстон. Но в середине 60-х очаровывать особо было некого. Обычно на острове жили только мы с Колином и Хьюго с Джинти.