Фрэнсис Дрейк

26 мая английский флот готов был сняться с якоря, но этому препятствовали два обстоятельства: во-первых, сильный встречный ветер, а во-вторых, недостаток провианта на королевских кораблях. Хотя десять судов с продовольствием должны были прибыть в Плимут в течение недели после прибытия туда эскадры Хоуарда, в действительности их выход в море задержался по крайней мере еще на две недели. Отцы-командиры были в отчаянии. Лорд-адмирал писал, что запасов провизии у него осталось менее чем на три недели.

В конце месяца погода стала налаживаться, западные ветры сменились попутными. Данное обстоятельство позволило лорду Хоуарду 30 мая вывести флот в море. Однако вскоре ветер снова посвежел и стал менять направления. Он задул с юга, потом с юго-запада. Семь дней английские корабли боролись со штормом, пока ветер не подул с востока. 6 июня, опасаясь очутиться в подветренной стороне от Плимута, Хоуард приказал флоту возвращаться в Плимутскую гавань.

Неожиданно в море было замечено торговое судно. Его шкипер и матросы сообщили, что 14 мая видели большой флот, который пытался выйти из гавани Лиссабона. Испанских кораблей было так много, что «они не смогли пересчитать их». По примерным оценкам, армада насчитывала от ста пятидесяти до двухсот судов. Проанализировав полученную информацию, Дрейк предположил, что этот флот должен либо сразу направиться в сторону Англии, либо зайдет на промежуточную галисийскую базу — в Виго или Ла-Корунью. В первом случае испанцы должны были бы уже быть возле Плимута. Но поскольку в указанном месте их до сих пор не было, следовательно, решил Дрейк, армада зашла в один из портов Галисии. Отсюда напрашивался вывод: необходимо как можно быстрее идти в Испанию и разбить неприятеля у его собственных берегов.

Хоуард и другие члены военного совета согласились с точкой зрения вице-адмирала, но письмо от Уолсингема, датированное 9 июня, привело всех их в уныние. Госсекретарь сообщал, что королева строжайше запретила им уходить с флотом далеко от родных берегов. Елизавета боялась, что ее флот мог разминуться с кораблями армады, вследствие чего побережье Англии осталось бы без защиты с моря. Оптимальным вариантом, по ее мнению, было бы крейсирование английских эскадр в акватории между Испанией и Британскими островами.

Хоуарду и его совету опасения ее величества показались надуманными, однако идти против монаршей воли они не могли. «Я должен и буду повиноваться, — написал лорд-адмирал в ответном письме. — Рад, что там [при дворе] лучше нас знают, как нам следует здесь поступить, хотя согласно инструкциям, полученным мною, я намеревался действовать иначе. Впрочем, теперь я задвину их в долгий ящик».

Корабли армады, воспользовавшись легким бризом с суши, покинули устье Тежу 20 мая. Еще до отплытия участники похода исповедались и приняли святое причастие. Всем им под угрозой жестоких наказаний было запрещено приводить на борт «легкомысленных девиц», скандалить, носить кинжалы, драться и играть в азартные игры. Кроме того, придерживаясь королевских инструкций, герцог приказал «принимать специальные меры по отношению к любому моряку, солдату или любому иному лицу в армаде, чтобы они не смели богохульствовать и не отрекались от Бога, Святой Девы и святых под страхом самого сурового наказания». Каждый день капелланы должны были читать у грот-мачты утреннюю молитву, а на закате — Ave Maria.

Большинство испанских кораблей было названо в честь апостолов и святых католической церкви. На мачте флагманского галеона «Сан-Мартин» развевался королевский штандарт: на одной его стороне были изображены Иисус Христос и герб Испании с девизом: «Восстань, Господь, и защити дело Твое», на другой — рядом с образом Девы Марии было написано: «Покажи им, что ты мать».

Первое рандеву — в случае непогоды и рассеивания кораблей у родных берегов — предусматривалось в Ла-Корунье, второе — вблизи юго-западной оконечности Англии, у островов Силли. С самого начала участникам похода пришлось столкнуться со значительными трудностями. Транспортные суда шли очень медленно, тормозя движение остальных кораблей. Сильный ветер, налетавший то с норд-норд-веста, то с вест-норд-веста, вообще стал сносить неповоротливые хульки на юг. К 9 июня флот все еще болтался у берегов Пиренейского полуострова. В пути выяснилось, что на борт судов взяли очень мало воды, а продовольствие оказалось плохого качества. «Мы выбросили в море большую часть сгнивших продуктов, ибо они лишь отравляли воздух и заражали солдат», — с грустью писал герцог королю. Среди участников похода распространилась дизентерия. Медина-Сидония велел идти в Ла-Корунью, но многие капитаны транспортов, до которых указанный приказ не дошел, продолжали следовать прежним курсом в сторону Ла-Манша. Их наверняка перехватили бы англичане, если бы не резкая смена погоды.