Фрида

Монти вытащил из-под кровати альбом с марками. Марка с попугаем точно поднимет маме настроение. Она яркая, разноцветная и пришла издалека. Он перелистал альбом и нашел марку, закрепленную в самом центре чистой страницы дополнительными петлями. Присмотревшись внимательнее, Монти окаменел. Ему показалось, что в глазах попугая, пронзительных и молящих, он увидел глаза человека. И не просто человека, а конкретного мужчины. Доктора Гросса, с его золотисто-желтыми волосами и блестящими голубыми глазами.

Монти осторожно вытащил марку с попугаем из кляссера и спрятал под ковер. Сегодня он покажет маме только английские марки. А если она спросит, где марка с попугаем, то покажет ей набор марок с другими птицами – малиновкой, зябликом, коноплянкой, овсянкой и трясогузкой. Они не так красочны, как щеголь-попугай, но все равно прекрасны.

Глава 23 Эрнест

Услышав стук в дверь, Эрнест предположил, что миссис Бэббит принесла чай. Фрида всегда входила без стука, а дети и вовсе боялись приходить в его кабинет, когда он работал. И правильно: отец должен пользоваться авторитетом и внушать уважение.

Взгляд Эрнеста остановился на фотографии жены, которую он держал на камине в отполированной рамке красного дерева. Фрида приехала из Мюнхена буквально искрящаяся, и ему стало грустно. Выходит, немецкий климат и немецкая пища подходят ей гораздо больше, чем английские. Спасибо, хоть за ягодицы хватать перестала. Видимо, Элизабет, получившая образование в университете Гейдельберга, убедила ее, что четвертый ребенок будет роковой ошибкой.

Стук раздался вновь, на этот раз чуточку громче. Миссис Бэббит всегда стучала гораздо более решительно.

– Папа, можно войти?

– Монти? – Приятно удивленный, Эрнест повернулся к двери. – Молодец, что пришел. У меня есть для тебя новые марки, а я совсем забыл. Мне дал их вчера профессор Киппинг. Из самой Америки.

– Спасибо, папа. Мама завтра уезжает в Германию.

Монти стоял в дверях, переминаясь с ноги на ногу.

– Да, хочет навестить Элизабет. Твоя тетя немного приболела. Заходи, посмотришь марки.

Эрнест поманил сына в кабинет. Мальчик выглядел бледным и расстроенным, и Эрнест вновь задумался, не слишком ли Монти привязан к матери. Он уже предупреждал Фриду, что мальчиков, которые не могут за себя постоять, травят в школе, а маменькины сынки становятся гомосексуалистами. Он знал такие случаи, и ни к чему хорошему это не приводило.

– По-моему, мы не должны отпускать маму к тете Элизабет.

Монти опустил глаза на свои ботинки, посмотрел на отца и вновь отвел взгляд.

– Почему же?

Хотелось обнять сына, тем не менее Эрнест сложил руки на груди и сухо кашлянул.

– Она может заразиться от тети Элизабет.

– Твоя мама сильна как бык. И она едет всего на неделю. – Эрнест ободряюще кивнул. – Не забывай, что Германия – мамина родина, и мы не имеем права запрещать ей ездить, куда она хочет.

– Папа, путешествовать опасно. Вдруг встретится кто-нибудь, кто…

Голос Монти прервался от волнения. Он поднес ко рту большой палец и начал грызть ноготь.

– Кого-нибудь, кто… что?

Эрнест посмотрел на Монти непонимающим взглядом. Сын вел себя чрезвычайно странно. Какая-то болезненная привязанность к матери.

– Кто хочет ис-коренить отцов!

Монти уставился на Эрнеста широко распахнутыми глазами и покраснел.

Эрнест нахмурился.

– Не волнуйся, Монти, она поедет в первом классе. Возьми марки и вставь в свой альбом.

Сын ушел, и Эрнест попытался вернуться к работе. Перед ним лежало двадцать студенческих сочинений, а он никак не мог сосредоточиться. Перед глазами стояло бледное, испуганное личико Монти, а когда оно исчезало, его сменяло лицо Фриды, румяное и сияющее. Внезапно где-то на задворках сознания начала формироваться мысль, зачаточная и темная. Нет, не может быть. Слишком неприятно и тревожно об этом думать. Он оттолкнул эту мысль. Монти чересчур много читает, у него излишне развитое воображение, он чрезмерно привязан к матери. Пожалуй, стоит проводить больше времени с сыном, играть в спортивные игры или рыбачить. Вот только времени нет. Если он хочет, чтобы Фрида была счастлива, носила модные платья и шляпки, имела прислугу, нужно больше работать.

Взгляд Эрнеста вновь скользнул к фотографии жены с маленьким Монти на руках. Сейчас она была так же красива, как семь лет назад. Немного раздалась после родов, но ему это нравилось. В Кембридже ей было бы лучше. Если поднапрячься, ему вот-вот предложат место в Кембриджском университете. Фриде там понравится: спокойнее, более образованные люди, нет черных промышленных миазмов, нависших над Ноттингемом. А когда он закончит свой фундаментальный труд по этимологии, появятся деньги на отпуск.