Фрида

Ноги сами понесли Фриду к двери, ладони судорожно сжались. Нельзя выйти из кабинета, не сказав ему хоть что-то. Она обещала Лоренцо. И себе. Она должна сказать до отъезда в Мец. Куда делись все слова, что она повторяла ночь напролет? Эрнест, дорогой, я не та, за кого ты меня принимаешь. Мы живем во лжи – и я больше не могу лгать. Я полюбила другого. Я забираю детей, однако даю слово, что ты будешь видеть их когда захочешь.

Она стояла, дрожа, чувствуя, как накатывает тошнота. В ушах звучал голос Лоренцо: скажи ему!

– Эрнест?

Она умолкла и набрала воздуха.

– Ах, да, ты хотела поговорить… По поводу миссис Бэббит?

Он поднес ручку к свету, сощурился и еще раз осмотрел перо.

– Я знаю, она бывает настоящим тираном и тем не менее отлично готовит, тем самым давая тебе возможность заниматься другими делами.

Руки и затылок покрылись холодным потом. Сейчас или никогда. Язык онемел, губы отказывались повиноваться. Из сада, точно во сне, доносились обрывки детских голосов. Барби сказала, что нужно помолиться и попросить Божьей помощи, а Монти – что шерсти слишком много и змей никогда не полетит. Часы на каминной полке пробили время, и Эрнест бросил на них выразительный взгляд.

– Мне действительно нужно работать, – повторил он.

– В Германии у меня был любовник.

Слова сорвались с губ так быстро, что Фрида сама не поняла, сказала это или только подумала. Она ждала ответа. Эрнест сидел молча, уставившись на часы. Через открытое окно вновь донесся голос Монти, убеждавшего сестер, что воздушного змея следует запустить из окна верхнего этажа. Все трое, крича и смеясь, побежали к дому.

– У меня был любовник, немец, – повторила она чуть громче и решительнее.

Надо закончить разговор, пока не пришли дети. Почему Эрнест не смотрит на нее? Почему ничего не говорит?

– Я не та, за кого ты меня принимаешь.

Эрнест вновь осмотрел перо и рассеянно кивнул. Он смотрел сквозь перо на свои бумаги с таким спокойным выражением, будто не услышал.

– У меня были любовники!

Лицо Эрнеста на секунду окаменело, но он так ничего и не сказал. Дети побежали вверх по лестнице, а миссис Бэббит крикнула им, чтобы не шумели.

– Она, безусловно, настоящий деспот, – натянутым голосом произнес Эрнест, откашлялся и вновь многозначительно посмотрел на часы. – Не волнуйся, милая. Я знаю, что в Ноттингеме тебе нелегко приходится. Ничего, потерпи немного, как только я закончу книгу, мы переедем в Кембридж. Обещаю. А теперь мне правда надо работать.

Он перевернул лист бумаги на столе, обмакнул перо в чернильницу и тщательно вытер о промокашку.

На глаза Фриды навернулись слезы. Ничего не вышло. Она повернулась и, пошатываясь, направилась к двери, отчаянно пытаясь вырваться, набрать в легкие воздуха, убежать. Однако в дверях стояла миссис Бэббит, измученная и красная. Преградив путь, кухарка начала жаловаться на детей: врываются в кухню, шумят, требуют еды, у нее уже голова раскалывается. Фрида сморгнула и прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать слезы. Не хватало еще заплакать перед кухаркой.

Миссис Бэббит, возмущенно клохча, удалилась, а Фрида взбежала по лестнице в спальню, заперла дверь и бросилась на кровать. Она никогда не оставит Эрнеста. Как ей пришло в голову, что получится? Она пыталась осмыслить странную реакцию мужа на ее признание. Он просто ее не любит? Или любит так сильно, что ему все равно? Или был настолько погружен в работу, что не услышал?

Глава 40 Монти

Монти играл с новым волчком, как вдруг у задней двери появилась мама. Он вновь и вновь заводил волчок и наблюдал, как разно- цветная металлическая игрушка кружит по каменной террасе, пуская блики, пока не начинали болеть глаза.

– Монти?

Он поднял голову, щурясь на солнце. У мамы на голове красовалась ее лучшая шляпка, а руки в перчатках были сложены на животе.

– Я уезжаю в Германию. Твои сестры поживут до моего возвращения в Хэмпстеде, у бабушки Уикли и дедушки Чарльза.

Монти кивнул и повернулся к игрушке, устремившейся в сторону цветочной клумбы. Ему не хотелось, чтобы блестящий новый волчок испачкался; он бросился наперерез и поймал на самом краю.

– Ты не хочешь обнять мамочку?

Монти посмотрел на солнце, пылающее в небе, словно гигантский факел. Папе сегодня будет слишком жарко. Вот бы он просидел целый день в кабинете, тогда можно играть с волчком все утро или хоть до вечера.

– А ты привезешь мне подарок?

Монти сильно надавил на волчок, и тот завертелся на месте так быстро, что желтый, зеленый и оранжевый цвета слились в одну сверкающую полосу.

Мама направилась к нему, протягивая руки, но, когда она дошла до конца террасы, волчок начал зигзагами спускаться к траве. Монти погнался за ним… Поздно! Волчок пронесся по лужайке, вырывая комочки земли. На газоне осталась тонкая борозда. Теперь папа рассердится.