Фрида (СИ)

- Нес всякую чушь, как обычно, - я была не в настроении рассказывать ему о вчерашних бреднях. Снейп здорово умеет искоренять позитив в людях. – Может, уже зайдем внутрь? – я кивнула на библиотечные двери, и Малфой даже галантно открыл их передо мной. Явно чувствовал себя неловко после вчерашнего.

- Я знаю, что это вы! – таким взбешенным я Снейпа видела впервые. Он расхаживал из угла в угол в своем кабинете; полы мантии развевались за его спиной при каждом шаге, куски тьмы буквально отделялись от его ауры и липли ко мне удушающими комьями.

- Что опять я натворила? – позавчера я расколдовала Панси, как и обещала, и пока что список моих школьных прегрешений был закрыт. Я не понимала ни этого ночного вызова, ни того, в какой дикой ярости сейчас метался Снейп по кабинету.

- Вы знаете, что!

- И, тем не менее, хотя бы обвините меня внятно, - я не собиралась дрожать, вжавшись в кресло, как он, наверное, ожидал, хотя и очень хотелось.

- Это вы подожгли портрет, закрывающий вход в мои комнаты! – он остановился напротив меня и буквально вдавил меня своей отрицательной энергией в спинку.

- Я этого не делала.

Но я знала, кто сделал. Сегодня у Джинни был день рождения, едва ли не более грандиозный, чем Гермионин, и, уходя, я слышала, как Дин с Симусом, оба вдупель пьяные, обсуждали некую «шутку над Снейпом». Черт, я понятия не имела, что они решатся на такое!

- Вы лжете! Я хочу видеть ваши воспоминания.

- Я спала, когда вы вытащили меня из кровати. Понятия не имела ни о каком поджоге! – его требование выбило меня из колеи.

- Я вам не верю, - он шипел мне в лицо. Да что такое с ним? – Вся моя комната… все вещи… сгорели.

О, черт. Дело-то серьезное.

- Мне жаль, но это правда не я. Хотите, проверьте палочку.

- Вы сделали это без помощи магии! Немедленно откройте свои мысли.

- Еще чего!

- Я требую…

Я встала, чтобы уйти. Но недооценила масштаба его злости. Толкнув меня обратно в кресло, он воскликнул:

- Легиллименс!

Это походило на ураганную волну. Все мои барьеры, всю защиту, смело в один миг. Я закричала. Я ведь даже не успела поставить серьезный блок. Обезумившая стихия его сознания грубо шарила в моей голове. Он искал. Он думал, что я скрываю это, и искал нечто скрытое. Но скрыто там было только одно – то, что я сама мечтала забыть. То, что вызывало кошмарные сны, заставляя кричать в подушку по ночам. И он сломал все печати, которые я так долго возводила поверх этих воспоминаний. Я больше не могла сопротивляться, все мое существо затопила тьма. Я забыла обо всем, и вновь перенеслась на много месяцев назад.

========== Глава 10 ==========

Отца я искала долго. Двое летних каникул были полностью посвящены этому делу (а ведь они в Карроте были лишь месяц). Фелиция еще пять лет назад, когда я мучила ее расспросами, сказала, что никогда не откроет мне, кто он и где его найти. Я была уверена, что она в курсе, где он сейчас живет и что с ним. Меня мучила обида. Почему я не могу знать своего отца? А знает ли он о моем существовании вообще? То, что они с Фелицией плохо разошлись, еще не значило, что он не примет свою дочь.

В Карроте нас учат многому. В том числе собирать информацию на новом месте и давить на нужных людей. Я была хорошей ученицей. Я умела давить. Из тех крупиц знаний о нем, что были у меня в самом начале, я смогла вытянуть гораздо больше, чем предполагала мать. В конце первого лета у меня было его имя, в начале второго – адрес.

Я явилась к нему после пятого курса, такая взрослая и уверенная дочь. Он был маггл, имел свою семью и прекрасную маггловскую профессию – полицейский. У него была очаровательная жена и двое потрясающе красивых детей, десяти и восьми лет. Он знал о моем существовании, все эти годы. Но он не имел никакой возможности со мной познакомиться. Я училась где-то в закрытой школе, а Фелиция уже давно исчезла из его жизни. И он был счастлив – это совершенно точно – познакомиться со мной. Они приняли меня, он, жена и дети. Я провела с ними весь месяц каникул, и, клянусь, это было лучшее время в моей жизни. Более добрых и любящих людей я не встречала. Фелиция, конечно, не знала, что мы познакомились. Она думала, я гостила у деда. Дед, хоть и был тот еще странный малый, прикрыл меня. Он не одобрял меня, как и Фелиция, но поддерживал. Потому что знал – если он не поможет, я все равно сделаю по-своему, только последствия могут быть непредсказуемы.

Я вернулась в Карроту счастливая, что теперь у меня есть настоящая семья, и почти каждый день созванивалась с ними по мобильному телефону, заколдованному так, чтобы магические волны не подавляли связь. Почти каждый день, болтая по телефону, я узнавала новости о нем и о детях, моих маленьких братьях. Так было до апреля, когда на звонки вдруг перестали отвечать. Все номера молчали. Я пыталась неделю, две, но на том конце было глухо. Тогда я, нарушив все мыслимые правила школы, безо всякого разрешения покинула ее пределы.

Дом был сожжен дотла. В полиции мне ответили, что это несчастный случай. Все четверо погибли. Я не верила в такие несчастные случаи и вновь подняла все свои появившиеся связи.