Фридрих Барбаросса

В ответ я приказал казнить перед стенами города несколько его жителей, ранее попавших в плен. Стуча в барабаны и трубя в рога, мы привлекли внимание наблюдающих за нами через бойницы защитников города, после чего первому пленному отсекли голову, второму отрубили обе ноги, третьему — руки, четвертого мучали особенно долго, дабы своими воплями он привлекал внимание горожан. Ну и еще семерых повесили без всяких затей.

— Сдавайтесь, или завтра мы покажем вам новое представление императора Фридриха! — выкрикнул герольд. И тут же мы услышали перестук копыт, к лагерю в тучах золотистой пыли выскочили несколько всадников. Грязный и всклокоченный, точно выбравшийся из преисподней дух, Раймонд Дассель сложил руки рупором и проорал в сторону Кремы.

— Срочное известие из Ватикана, на колени, сукины дети, папа Адриан IV умер!

В мгновение воцарилась тишина, после чего мои воины один за другим действительно обнажили головы и приклонили колени. Со стороны крепости никто даже не подумал обвинить эрцканцлера во лжи. С такими вещами не шутят.

Глава 36 Муха и новый папа

После отслуженной в полевых условиях заупокойной мессы я поставил Генриха Льва возглавить осаду, после чего отбыл в свою резиденцию вместе с Райнальдом, Эберхардом и несколькими верниками.

— Как это произошло? Что-нибудь известно?

— Оттавиано пишет, будто бы папу укусила какая-то ядовитая муха.

— Муха?!

Райнальд пожал плечами.

— Необычная смерть для римского папы, не правда ли?

Перед глазами малый приемный зал в Высоком Штауфене и отец, рассказывающий Оттавиано ди Монтичелли о новом яде: «Можно, к примеру, мокнуть иголку в снадобье и затем уколоть ею жертву. Смерть почти мгновенная, любой лекарь решит, что ядовитая муха укусила».

— Что еще он пишет?

— Только то, что на смертном одре своим преемником Адриан назначил епископа Бернарда из Порто[109]. Я не представляю, к какой тот примкнет партии, до сих пор епископ старался держаться подальше от политических интриг.

— Уже хорошо, что это не Роланд, — перекрестился я. Перед глазами великий любитель яда — отец: «Прости меня, сын. За своего дядю, за Генриха Гордого, прости, не мог я иначе…»

— Воля умирающего папы — это всего лишь пожелание, на сегодняшний день в Ватикане три претендента: Берганд, о котором я уже говорил, нелюбимый нами канцлер Роланд и, радуйтесь, кардинал Оттавиано ди Монтичелли. «…Смерть почти мгновенная, любой лекарь решит, что ядовитая муха укусила».

— Чему тут радоваться: Оттавиано — наш осведомитель, зато Роланд — враг, про Берганда вообще ничего не известно. Необходимо срочно лететь в Рим и пытаться как-то повлиять на выборы.

В ту ночь, доведенные до отчаяния известием о смерти папы, жители Кремы попытались напасть на лагерь, но Генрих Лев, по всей видимости, ждал чего-то в этом роде, потому что в лагере не спали. Одержав блистательную победу, он усеял поле перед крепостью трупами.

Уехать на выборы в Рим, бросив все на произвол судьбы, было невозможно. Потому что это только так кажется, мол у стен Кремы стоит огромное войско, в котором командуют Генрих Лев, Виттельсбах старший и Фридрих Швабский. Все они, конечно, отменные воины и знают свое дело, но если между ними не будет рыжего императора, про которого девки Кремы поют похабные песенки, победы не видать. Вообще ничего не будет, наши бойцы почувствуют себя покинутыми, кремонцы же решат, что я трусливо сбежал, а это, чего доброго, предаст им сил.

Вот и сижу под стенами Кремы, хожу в атаки, принимаю корреспонденцию и жду вестей. Вести же неутешительные, мой ставленник Оттавиано ди Монтичелли имеет семь голосов против двадцати трех Роланда. Что же до Берганда, то он выбыл из строя, не успев сделать и пары шагов в сторону престола Святого Петра.

При этом Оттавиано мог похвастаться разве что древностью своего рода и отдаленным родством с императорской семьей. За Роландом же было прекрасное образование, большой опыт работы на благо курии, он откровенно придерживался григорианских принципов свободы церкви и в случае избрания папой первым делом подверг бы меня и Райнальда Дасселя церковному проклятию. У него был один существенный недостаток — дружба с сицилийским королем, отчего его сторонников прозвали «сицилийцами».

Я написал Отто, чтобы всячески поддерживал Оттавиано, и Оттавиано, чтобы держался Виттельсбаха. Думал Эберхарда послать на подмогу, но он мне тут необходим, а Райнальда — реально нельзя, придет к власти Роланд — с живого кожу сдерет.