Фридрих Львиный Зев верхом на шмеле

— А теперь расскажите о Белой Фее, — довольно кивая, потребовал Клупеус. — Вы наверняка имели удовольствие познакомиться с ней лично.

Фридрих переглянулся с Брумзелем. Этот вопрос шмель взял на себя:

— Это очень талантливая дама. Не сомневаюсь, что в скором времени она заглянет сюда и покончит с вами.

— Если она и заглянет сюда, ей придется не лучше, чем вам, — возразил Клупеус. — А как только муравьи захватят Север, тайные соглядатаи тихо-мирно перестанут быть соглядатаями, а тех, кто продолжит сопротивление, будут преследовать.

Фридрих аж присвистнул. Вот это упрямство! Легче стенке что-нибудь объяснить!

— Муравьев, — смиренно начал он, — больше нет. Мы сняли с них кольца. Со всех. Со всех миллионов-шмиллионов муравьев. Захватывать Север больше нечем.

Тут по лицу Клупеуса пробежала тень сомнения.

— Нет, вы, конечно, можете сами попробовать, — подхватил Брумзель. — Если вы наденете женскую ночную рубашку с рюшами, носки на уши, в руки возьмете цеп и кривую саблю и будете как следует кричать и шуметь — тогда, может, у вас в одиночку получится так запугать жителей Северной Стороны, что они тут же сдадутся.

Фридрих смотрел Клупеусу в глаза, Клупеус отвечал тем же.

— Серьезно, — медленно произнес Фридрих, и тут Клупеус первым отвел взгляд. Он с беспокойством посмотрел на Брумзеля, но тот сохранял непроницаемое выражение лица.

— Мы задержали всех ваших командующих частями, чтобы известие не пришло к вам слишком рано, — продолжал Фридрих. — Муравьев отпустили. Так что теперь вам придется иметь дело не только с соглядатаями, но и с множеством разъяренных муравьев, которые рано или поздно обязательно сюда доберутся.

В первый раз выражение задумчивости пропало с лица Клупеуса. Теперь он выглядел… не испуганным, но глубоко раздосадованным.

— Ну, правда это или нет, вам в любом случае уже ничто не поможет, — сухо сказал он.

Перед лицом такой подлости Фридрих не смог сдержаться:

— А я-то думал, вы лучше Офрис, потому что она намеревалась нас сразу же убить, а вы — нет. Но, в сущности, вы ничем не лучше. Вам доставляет удовольствие играть с людьми!

— Да? — произнес Клупеус с довольным видом.

— Во-первых, Башня Отчаяния, — стал перечислять Фридрих. — Вместо того чтобы сажать людей в нормальную тюрьму, как поступил бы приличный негодяй, вы сажаете их туда, где держит их только собственный страх. И радуетесь, что они не решаются выбраться!

— Совершенно верно! — улыбнулся Клупеус.

— С муравьями вы, наверно, тоже очень веселились, — продолжал Фридрих, — ведь их удалось заставить действовать против собственной природы! И ладно бы вы их просто заставили сражаться на своей стороне — но нет, вам надо еще, чтобы они ходили в ногу и пели идиотскую песенку!

— Ну да, мне это очень нравится, — подтвердил Клупеус. — Без замечательных изделий некоторых небезызвестных вам парфюмеров мне бы это никогда не удалось! — Он похлопал по верхнему ящику своего письменного стола. — Кстати, маршевую песню я написал сам, так что, пожалуйста, не судите строго!

— Зачем вы поймали Кальссона и заставили его работать на себя, даже спрашивать не нужно, — мрачно продолжал Фридрих. — Вы увидели его татуировку и тут же поняли, что он был с нами заодно. Вам показалось забавным заставить его, бывшего нашим другом, работать на себя!

— Мне это не показалось забавным, у меня просто слабость к драматической иронии, — скромно возразил Клупеус.

— А теперь вы еще приказали именно ему принести яд, чтобы нас убить! — прорычал Фридрих. — Жаль, что никто все это не записывает — вы наверняка побили мировой рекорд по гнусности поступков.

— Да, в летописи это вряд ли попадет, — задумчиво проговорил Клупеус. — Я был бы не против, а вот Офрис возражает.

— Ой! — застонал вдруг Брумзель. — Мне нехорошо!

— Надо было внимательнее отнестись к своему последнему обеду, — строго сказал Клупеус. — Натощак яд действует гораздо быстрее.

Фридрих испугался. Брумзель играл роль очень убедительно!

— Ну что ж, это, конечно, вносит некоторые коррективы в наши планы, — несколько раздраженно продолжал Клупеус. — Значит, переходим к следующей части программы. Приведите тюремщика из Башни!

Один из стражников скрылся за дверью. Клупеус с улыбкой потирал руки.

— Видите ли, господа, — начал он, — если то, что вы говорите, правда и муравьи действительно больше не на нашей стороне, даже в этом случае завтра мне придет в голову новая мысль. Таких высот, как я достиг, полагаясь на один только обман, не достигнешь. Нужно быть настоящим профессионалом своего дела. А, вот и тюремщик!

Дверь распахнулась, и в зал, прихрамывая, вошел горбатый тюремщик, которого Фридрих видел в Башне. Руки у него были связаны за спиной, одежда — в грязи, накладной горб съехал на сторону. Очевидно, этот человек провел несколько неприятных ночей в камере — в настоящей, с четырьмя стенами.

Увидев Фридриха, горбун раскрыл рот от удивления.

— Ого! — произнес он наконец. — Значит, вы его снова поймали!