Фридрих Львиный Зев верхом на шмеле

Спать! Фридрих едва держался на ногах. Поспать было просто необходимо. Хоть часок. Ненадолго закрыть глаза… Так он проковылял еще немного вверх по склону, между деревьев, в сторону кустов. Под дубом он нашел мышиную норку, наполовину забился туда, положил рюкзак под голову и тут же заснул мертвым сном.

Проснувшись, Фридрих с ужасом вспомнил, что времени прохлаждаться нет и нужно идти дальше. Он взглянул на небо: судя по положению солнца, было самое начало вечера. Он собрался с силами и только тут сообразил, что именно его разбудило. Изнутри, из мышиной норы, кто-то раздраженно кричал:

— Эй, бездельник, ты что здесь забыл? Проваливай, да поживее! Ты что думаешь, здесь ночлежка для бродяг?

Фридрих протер глаза. Он еще не высох, ему было холодно, спиной он лежал на камне, а за плечами у него был самый впечатляющий побег в истории Скарнланда. Выслушивать ругань настроения совсем не было. Так что он оглядел своего визави — разъяренного крошечного мыша-землеройку, — поднялся и сказал:

— Извините, я не хотел вам помешать. Я плавал в озере и так утомился, что заснул вот так, одной ногой в норе. Я же не мог знать, что это вход к вам.

Мыш заморгал крошечными глазками и недоверчиво покрутил носом:

— Ты что, дурачить меня решил, дружок? Какое еще озеро?!

— Которое у вас прямо перед дверью. И к которому вам из-за заклятия не подойти.

Фридрих встал, закинул рюкзак на спину и побрел вперед. Мыш побежал за ним.

— Мне нужно в Кабаний Зуб. Это в какую сторону?

— Туда, — удивленно махнул лапкой мыш. — Но скажи, где ж тут озеро?

— Его из-за заклятия не видно, даже оттуда сверху, — ответил Фридрих, показывая на Башню Отчаяния, которая все еще угрожающе поднималась из-за деревьев. — Доброго вам дня.

С этими словами он двинулся в путь, оставив мыша в глубокой растерянности.

На закате Фридрих подошел к обрыву, с которого открывался вид на окрестности. И действительно, вдали среди деревьев, словно колонна, возвышался Кабаний Зуб — очень большой, очень толстый растрескавшийся ствол.

Фридрих спустился с обрыва (там было достаточно корней, чтобы схватиться) и продолжил путь в том же направлении. Но хотя шел он довольно быстро, до цели добрался, только когда солнце совсем зашло. Пройдя между деревьями, он остановился: огромный серый ствол вздымался в небо ровно над ним.

Страшно волнуясь, он закричал:

— Брумзель! Брумзель, ты здесь? — и стал прислушиваться к шорохам прохладного, темнеющего леса. Но ответа не последовало. — Брумзель! Если ты здесь — ответь! — попробовал Фридрих еще раз. На это раз в ответ донеслось слабое «Здесь!», такое тихое, что он даже не был уверен, не почудилось ли ему.

Пройдя немного влево от ствола, он позвал снова и теперь услышал голос яснее. И в тот же момент споткнулся и полетел лицом в траву.

Это действительно был Брумзель! Фридрих споткнулся именно об него! Выглядел шмель жалко, весь скрюченный и сморщенный. В груди у него все еще торчала стрела, двигаться он почти не мог.

— Ай! — прохрипел он. — Вот обязательно еще на меня и наступать!

— Ты живой! — воскликнул Фридрих, и слезы потекли у него из глаз.

— Кажется, это ненадолго, — возразил Брумзель.

— Глупости! Что ты в этом понимаешь? Мы можем найти врача и спрятаться где-нибудь, пока ты не выздоровеешь! — Фридрих тараторил так, что язык у него едва не завязался узлом.

— Я не выздоровею.

— Конечно, выздоровеешь! Что ты такое говоришь?!

— Ты совсем ничего не знаешь о шмелях, — вздохнул Брумзель. — Мы для природы расходный материал. Мы не выздоравливаем. Нам можно оторвать ногу или две, отломить полкрыла… Это не заживает, но мы летим дальше. Мускулы — другое дело, они могут восстановиться, но хитиновый панцирь не срастется, понимаешь? — Он замолчал, а потом добавил: — А с дырами в панцире жить нельзя.

У Фридриха по лицу покатились слезы.

— Но… но… должно же быть какое-то средство!

— У тебя есть сироп? — с надеждой в голосе поинтересовался Брумзель.

— Нет, — вздохнул Фридрих. И тут вдруг его охватила ярость: — К черту сироп! Я не для того бежал из Башни Отчаяния, чтобы дать тебе умереть!

— Что? Откуда бежал? — удивленно прошептал Брумзель. — Расскажи-ка!

— Я все расскажу, когда ты выздоровеешь. Прежде — и не проси.

— Можешь попытаться найти кого-нибудь, кто мне поможет, — сказал Брумзель. — Но не думаю, что это получится.

Фридрих рукавом вытер нос.

— Да иди ты к черту! Я спасу тебя, хочешь ты этого или нет.

Он собрал веток, обвязал их веревкой — попытался соорудить что-то вроде носилок. Когда это кое-как удалось, Фридрих втащил на них Брумзеля и поволок носилки за собой.

— Ты с ума сошел, — резюмировал шмель.

Фридрих не ответил. Он знал из карты, что, если спуститься еще ниже в долину, можно добраться до местечка под названием Холодный Ручей, где должен быть врач. Эта мысль помогала ему тянуть носилки — Брумзель был довольно тяжел.