Фридрих Вильгельм I

В первой части двигались свыше 200 карет, парадных экипажей и походных кухонь. Здесь находились Фридрих, Софья Шарлотта и высшие придворные чины. Во второй ехал верхом Фридрих Вильгельм, окруженный свитой, — он редко забирался в карету. В третьей части колонны ехал штат придворных, а в четвертой — стража и телохранители. Позолоченная колонна двигалась сквозь снежные пустыни земли обетованной, дабы обрести в конце пути королевскую корону. Чтобы протащить этого гигантского червя по трескучему морозу через Бранденбург, Померанию, Западную и Восточную Пруссию, понадобилось 30 тысяч лошадей. Новое ярмо легло на плечи крестьян. Им пришлось безвозмездно предоставить в распоряжение колонны 30 тысяч лошадей и упряжь. Исполняя «лошадиную повинность», крестьяне должны были также в течение целого дня сопровождать процессию, двигавшуюся по заснеженной стране на северо-восток двенадцать дней; в день преодолевали по пятьдесят километров. На каждой остановке Фридрих как бы оказывался в своем берлинском дворце — с такой роскошью готовился ночлег. Наконец 29 декабря первая часть колонны въехала в Кёнигсберг. В ее составе находился и Фридрих Вильгельм — как обычно, он оторвался от своей свиты и пробился вперед. Коронацию и торжества по ее поводу курфюрст назначил на 18 января 1701 г.

За оставшиеся дни надо было закончить множество дел. Фридрих хотел, чтобы корона на его голову была возложена в полном соответствии с церемониалом коронации императора во Франкфурте. Следовало повторить каждую деталь этого ритуала. К сожалению, в наличии не оказалось немецких курфюрстов для свиты нового властителя. Пришлось срочно повышать в чинах подходящих для этого придворных и именовать их этими титулами. 18 января им предстояло нести королевские регалии, подавать блюда и умывальную чашу, то есть представлять собой паладинов, окружающих трон прусского короля. Для богослужения, сопровождавшего коронацию, были назначены два протестантских епископа (таких церковных чинов прежде не имелось). 15 января герольды разъехались по улицам Кёнигсберга. Под звуки труб они сообщали толпам зевак, что Господь присудил суверенному герцогу Пруссии быть королем. Двумя днями позже Фридрих учредил орден Черного орла — в дополнение к польскому ордену Белого орла. Для надписи на ордене он выбрал слова, настолько же гордые, насколько и смиренные: «Suum cuique» («Каждому свое»).

Утром 18 января 1701 г., когда в спальне Кёнигсбергского дворца обер-камергер Фридриха Кольбе фон Вартенберг надевал на господина драгоценную мантию, город содрогался от орудийных залпов и звона колоколов. Затем Фридрих отправился в огромный зал аудиенций, без особых церемоний надел корону, взял скипетр, украшенный двумя огромными рубинами (подарок царя Петра), и махнул им во все четыре стороны света — это означало, что новый король не зависит от какого-либо чужого государства. Затем государственные регалии принесли в салон Софьи Шарлотты. Фридрих надел ей на голову маленькую королевскую корону и поцеловал руку. Теперь назад, в зал аудиенций. Там, под роскошным балдахином, король и королева уселись на серебряные стулья (с подлокотниками!). И в то время, как оконные стекла дрожали от непрерывных залпов салюта, представители сословий присягали короне на верность и впервые радостно называли Фридриха и Софью «Ваше Королевское Величество».

В полдень под звон всех городских колоколов праздничная процессия покинула дворец, дабы по дорожке из алого сукна пересечь дворцовую площадь и пройти в церковь. На площади толпилась необозримая людская масса, во все глаза рассматривавшая королевскую процессию. Впереди шли литаврщики и трубачи; за ними — представители сословий и Кёнигсбергского университета. Затем пронесли государственные регалии: канцлер нес флаг, ланд-гофмейстер — яблоко «державы», обер-бургграф — государственный меч. Далее шел двенадцатилетний кронпринц Фридрих Вильгельм — его голубые глаза и свежий цвет лица умилили женскую часть публики. Следом шагали король Фридрих I и его супруга, королева Софья Шарлотта; над их головами десять дворян держали малиновый балдахин. Фридрих был одет в ярко-красный камзол со множеством бриллиантовых пуговиц ценой в 100 тысяч талеров каждая; камзол покрывали пурпурная мантия и горностаевая накидка, одна застежка которой стоила 100 тысяч талеров; на вершине огромного парика красовалась золотая корона, украшенная сверкающими алмазами. Так же роскошно оделась и королева, сопровождаемая двумя маркграфами.