Фрикадель

Беспрестанно кланяясь алтарю, Сян Лэй пятился к выходу. Там он обулся, спрятал сверток на груди и счастливо выпрямился – Бо И не сердится на него. Иначе бы его на месте поразила молния из грозной черной тучи!

Сян Лэй посмотрел в небо – ни единого облачка. Вглядываясь в безбрежную глубину неба, Сян Лэй всегда затаенно ждал: не мелькнет ли где переливчатой звездочкой крыло его друга – дракона-Феникса?

Но нет, никого…Сян Лэй коротко вздохнул, но настроение его не омрачилось. Ведь он, Сян Лэй понимает, что теперь под крылом Феникса вся Поднебесная!

Мужчина спустился с холма и по тропинке сквозь сливовую рощу направился туда, где слышался шум голосов, стук лопат, ржание лошадей и скрип груженных тяжелым камнем телег…

В это время в покоях Дворца Великого Императора Поднебесной круглое оранжевое яйцо с редкими алыми крапинами пошло трещинами. Служанка, неусыпно наблюдавшая за главной драгоценностью Императора Ци, радостно вскрикнула и выронила из рук стеганое одеяльце, которое принесла, чтобы укрыть яйцо от сквозняка.

Прибежал из соседних покоев Лян Чжун, получивший княжеский титул и поэтому загостившийся в императорском дворце на правах спасителя Поднебесной. Послали за Императором Ци.

Священный правитель, с неприличной для августейшей особы прытью в рекордно короткое время преодолел расстояние, отделяющее его покои от покоев будущей Чжоу Инь. Затаив дыхание, все столпились вокруг низкого овального столика.

На полированной мраморной столешнице стояла детская плетеная колыбель, где на пуховой перинке лежало яйцо. Яйцо равномерно раскачивалось в такт ударам, доносившимся изнутри.

Наконец, трещина подалась, и сейчас же в широкой пробоине показался фиолетовый клюв. Клюв воинственно свистнул и набросился на скорлупу. Он кромсал ее так яростно, что красно-оранжевые осколки летели во все стороны. И вот, на перинку из остатков скорлупы вылезла маленькая Чжоу Инь – Алая Дракониха благоденствия.

Раскрыв миниатюрный, но крепкий клюв, малышка приветственно пискнула. Она доверчиво оглядела столпившихся возле ее колыбельки людей огромными перламутрово-фиолетовыми глазами с круглой точкой зрачка в глубине, и похлопала кудрявыми ресницами, одновременно расправляя свои нежные, словно лепесток розы, крылья…

ПРОРОЧЕСТВО Ы-ЛИАНА

Юрка

Юрка сидел на краешке застеленной цветастым покрывалом, низкой кровати. Он уже четверть часа безуспешно смотрел на отражение своего языка в маленьком карманном зеркальце. Никак его неповоротливый язык не хотел сворачиваться в трубочку, хоть в лепешку расшибись!

Юрка прислушался – вроде никто не идет по коридору. Тогда он прихватил пальцами язык по краям и попытался насильно свернуть его в трубочку. Язык повиновался. Но, выпущенный на свободу из не слишком чистых Юркиных пальцев, язык тут же развернулся. Шестиклассник Романов с досады бросил зеркальце на кровать. Ну что за язык ему достался! Сплошные выкрутасы! Когда Юрке было пять лет, язык упорно не хотел выговаривать «л» – в итоге из-за него Юрка говорил «вавка», вместо «лавка» и «квинок» вместо «клинок». Юрка тогда злился на язык, дергал его, когда никто не видит, и без устали тренировался выговаривать упрямый звук «л». Теперь с произношением все в порядке, но появилась другая проблема – язык ни за что на свете не желал сворачиваться аккуратной розовой трубочкой, как у Владика Перескокова.

После завтрака Владик важно сообщил, что его мама врач-генетик и может по одному виду человека определить развитый этот человек или недоразвитый. И тут же продемонстрировал всем свою «развитость» – свернул язык так, что всем сразу стало понятно, что он, Владик Перескоков, уж точно знает толк в «развитости». Владькин язык розовой острой трубочкой «выстрелил» из-за губ и тут же спрятался обратно. Девчонки ахнули. Владька, гордо расправив плечи еще немного «пострелял» языком и, окруженный толпой желающих научиться делать так же, важно прошествовал в беседку за детским корпусом, проводить мастер-класс перед уроками…

Юрка с ними не пошел. И не потому, что не хотел научиться сворачивать язык в трубочку. Он вернулся в спальню, чтоб проверить свою «развитость», но без свидетелей. Юрка достал из тумбочки зеркальце и для начала критически осмотрел свое лицо.

Лицо было, как лицо. Только не нравились Юрке некоторые детали. Вот, например, волосы – жесткие, кудрявые, да еще и рыжие. Они, когда отрастали, то стояли надо лбом проволочной шапкой. А сколько Юрка насмешек натерпелся!