Читаем Фрилансер полностью

«Его силуэт заслонил полнолуние. Люсю пронзили холодные глаза-лазеры человека-волка. Молодой, голодный взгляд гипнотизировал Люсю, пробирая до кончиков оснований. Она отскочила, прижавшись дрожащей спиной к шершавой кирпичной кладке. Он вдвинулся вплотную. Его пальцы приподняли её подбородок, подтянули. Подчиняясь чужой воле, Люся подалась вперед.

Его убойная красота лишает её дара предвидения, очевидного в такой ситуации, и она перестает понимать: что будет дальше и кто её мать».


Нет, рассказать правдиво у Кэрол не получается. Хотела написать, как это было на самом деле во сне, а получается художественно. Джонни-то она рассказала правду, но – и так у неё всегда, даже для журнала «За рулем» – стоит сесть за компьютер, пальцы сами начинают лгать.

***

Душа есть суть. Суть человека, животного, растения, предмета, явления… Джонни не до лифта, он сбегает по лестнице. Он уже на улице. Солнце сбоку и не бьет в глаза. Всё замерло. И ветер замер. Даже дорогу перекрыло, чтобы без машин. Джонни сконцентрирован, собран, быстр. Его ничто не отвлекает. Его сейчас ничего не должно отвлекать. Его и не может ничего отвлечь. Он почти летит. Джонни сейчас везде. Как воздух, который тоже везде. И всё принадлежит ему: крыши, и дома под ними, земля и деревья сверху, всё вокруг, он слышит их условные голоса, они хотят выговориться, они ждали союза с Джонни.

И союз открыт.

Джонни получил допуск.

Он выбран знать, фиксировать, предъявлять.

На улице ни души. Как непривычно и как хорошо.

Накрывает знакомая дрожь, как тогда на крыше.

Джонни знает, если он разбежится и поднимет руки, он взлетит.

Здания и даже бордюрный камень меняют очертания, деревья теряют привычные пропорции, обретая формы совершенства.

Джонни видит: мир вокруг превращается в абсолют, каким и должен быть. Джонни смотрит по сторонам, ему не насмотреться, он вращает головой, напоминая обалдевший флюгер.

И пятым чувством знает – здесь все принадлежит Ему!

Но, Как Ему Здесь Хорошо! Он В Своем Мире! Его Мечта Сбылась!


Джонни часто здесь ходит. Здание и здание. Если судить по типовой двери матового стекла – офис. Его втягивает внутрь. Он толкает дверь и попадает в просторный холл, и дальше – в зал круглой формы. Людей нет.

Он в Пространстве истины.

Он смотрит вверх. И ему открываются смыслы.

Джонни ловит себя на понимании: он знает всё обо всем. Он удивлен открывшемуся знанию: как же просто устроен мир! Решения самых сложных проблем – на ладони. Жизнь логична как таблица умножения. Загадки прошлого, настоящего, будущего. Какие загадки, люди, очнитесь! Рак, СПИД, левитация, телепортация, в чем проблема?

Джонни сейчас как ребёнок в цирке, который разгадал все фокусы.

Ну, почему он не понимал таких очевидностей раньше!

Боже, как ему комфортно в пространстве конечной гармонии.


Джонни вновь на улице. Он уже другой, а здесь все как раньше: тротуары в прохожих, двери туда-сюда. Пронеслась машина, да по луже, окатила водой, Джонни отпрыгнул, налетел на женщину. Толкнул не сильно, но мата получил, будто пытался её зарезать, она чудом выжила и теперь злая на него. Она матом, а он улыбается. А матом потому, что она однолюб, а её предали.

Теперь уж Джонни раскроет людям глаза. Ведь он знает про них все.

Мир совершенен, а мы – подобие мира, только не задумываемся об этом.

***

Удачливые – те, кто в выигрыше всегда. Люди, в массе своей неудачливы. Они проигрывают даже в беспроигрышные лотереи. Удачники и неудачники ходят по одним улицам, пьют на брудершафт, но их сущности на разных орбитах.

Здороваясь за руку, они не соприкасаются никогда.

Переход с одной орбиты на другую не в их власти.


Джонни думал о себе так: он не неудачник и не везунчик. Твердая середина.

Скорее всего он выбран потому, что не отягощён притяжением, его ничего не связывает с прошлым и ничто не утягивает назад.

***

Прошлого для Джонни нет.

Все, что вчера – было не с ним. Вчерашний день стоит одного: забвения. Джонни живет настоящим и будущим. Он дал слово, что вчерашнего дня в его жизни не будет никогда!

И её, свою маму, он не будет вспоминать никогда.

Она требовала клятвы: «Я никогда не буду вспоминать тебя, мама».

Джонни отказывался.

Она закричала на него, первый раз в жизни.

И Джонни разревелся, впервые в жизни.


– Джонник, любимый мой! Запомни, позади нет ничего. И никого. Позади лишь наше воображение. Забудь то, что было вчера. Не вспоминай вчерашний день никогда. Ты – владелец одной единственной жизни. Жизнь эта здесь, сейчас, в данный момент и завтра. Но, только не вчера. Джонни! Я кому сказала!! Утри же свои сопли!!!

Слезы затекают в рот. Ему стыдно перед мамой, но слезы текут сами, будто назло, и не останавливаются.


– Прекрати!!! Смотри на меня! Успокойся… Ну… Слушай, а тебе идет, когда глаза мокрые. Каменное сердце растопишь, хитрюша.

Джонни хмыкнул, принялся слезы вытирать, но лишь размазал.

– Успокоился? Ну, и славно. А теперь повторяй за мной: Я никогда не буду вспоминать тебя, мама.

– Я никогда…

– Короче паузу, Джонни! Сначала. Начал.

– Я никогда… не буду… вспоминать тебя … мама…

– Смог же. Это надо отметить. Наливай.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Секретарша генерального (СИ)
Секретарша генерального (СИ)

- Я не принимаю ваши извинения, - сказала я ровно и четко, чтоб сразу донести до него мысль о провале любых попыток в будущем... Любых.Гоблин ощутимо изменился в лице, побагровел, положил тяжелые ладони на столешницу, нависая надо мной. Опять неосознанно давя массой.Разогнался, мерзавец!- Вы вчера повели себя по-скотски. Вы воспользовались тем, что сильнее. Это низко и недостойно мужчины. Я настаиваю, чтоб вы не обращались ко мне ни при каких условиях, кроме как по рабочим вопросам.С каждым моим сказанным словом, взгляд гоблина тяжелел все больше и больше.В тексте есть: служебный роман, очень откровенно, от ненависти до любви, нецензурная лексика, холодная героиня и очень горячий герой18+

Мария Зайцева

Короткие любовные романы / Современные любовные романы / Самиздат, сетевая литература / Романы / Эро литература