Фрилансер

Россыпь новых позывов слилась в единый длинный. Кэрол понимает: расслабь ягодицы на секунду, она потеряет в этой жизни всё! Кэрол подсовывает под зад руки вместо памперсов, на всякий случай. А Чернобыльская АЭС в её животе уже пошла вразнос.

– Петя! ААААА!

– Крепись, Люся!

– АААААА!!!

Кортеж встречает реанимационная бригада и главврач.

– ААААА!!! – Кэрол вываливается из Мазерати на каталку. Сквозь забытье слышит слово «капельница» и чувствует, как в вену вонзается игла.

– В родильное!!!

Главврач бежит рядом с каталкой и держит Кэрол за свободную руку.

– Доктор, – стонет Кэрол, – пожалуйста, положите меня под кустик.

– Зачем под кустик. Положим в комфортабельную палату.

***

Серебров нервно шагает по кабинету. Главврач тоже делает вид, что в нервах. Напряжение снимает стук в дверь. Входит ведущий акушер-гинеколог страны. Соблюдая субординацию, он обращается к Сереброву:

– Поздравляю, Пётр Наумович! У вас мальчик. Богатырь! Два килограмма четыреста граммов.

– Постойте! – онемел Серебров. – У нас несварение…

– А… значит, это ваша жена уделала родильное.

– Моя, – смутился Серебров и вытащил увесистую пачку.

– Зачем же, Пётр Наумович… – главврач мысленно делит доллары поровну, – … при посторонних.

– На дезинфекцию здания.

Странное дело. В тот момент, когда акушер-гинеколог, анестезиолог, хирургическая сестра и студенты, которых злодейка-судьба бросила на практику в «Дитятя и матерь» прятались под аппарат «искусственная почка», за стойку для проведения инфузионной терапии и передвижной электроотсасыватель, а Кэрол обдристывала стены да потолок, в её голове родился план.

Джонни!!! Они останутся близки, и она знает, за счет кого.

Серебров купит Джонни самую современную студию, в Лондоне или Нью-Йорке. Но, условие – Джонни выставит Лизу вон! Пётр оплатит Джонни участие в лучших фотовыставках мира. Но – Лизу вон! Пётр издаст фотоальбом Джонни «Душа». Постеры Джонни украсят витрины Манхэттена и Сохо. А Лиза? Ладно, пусть в альбоме останется, но из жизни – Вон!

Кэрол лежит на столе и улыбается, будто и вправду родила богатыря.

***

Серебров ожидает Кэрол у душевой.

– Петенька! – чистенькая, она бросается ему на шею.

– Обосрунчик мой…

К машине идут в сопровождении главврача и ведущего акушера-гинеколога страны, которые тащат цветы и коробки с конфетами. Замыкает шествие санитар с ящиком Hennessy XQ.

– Так будет всегда? – шёпотом спрашивает Кэрол.

– Пока у меня есть деньги – всегда, – отвечает Серебров.

***

Неужели конец подёнщине! Не сказать, что Кэрол не любит свою работу. Авторские колонки любит, но в целом функционирует, как заводной апельсин: спелая, в оранжевой безрукавке, она стучит по клавиатуре, редко вдумываясь в то, о чём стучит. Бывает, до самого вечера стучит, размышляя при этом о вещах взаимоисключающих. Такая жизнь может длиться вечно.

Если Кэрол не высадят на остановке общественного транспорта, она завтра же засядет за бестселлер про балерину-домушницу.

Не высадили.

Переступив порог дома, Кэрол не почувствовала себя Золушкой, так ей страшно. Подняла голову, посмотрела в направлении потолка, присвистнула, но, взяла себя в руки и поплыла вдоль стены павой. Да уж, домик! Кэрол теперь не просто принцесса, а принцесса Прекрасная. Прекрасный принц идет рядом и небрежно сплевывает:

– Брюллов, Суриков, Леонардо, Веласкес, Никас… Микс.

***

Описанное ниже произошло ещё на Кипре. Когда Серебров, покорябавшись в дверь к Кэрол, вернулся в суперлюкс на последнем этаже.

Все свои решения Серебров принимает без сомненья. Выбор – тире. Решение – точка. Вся жизнь Сереброва: точка-тире, тире-точка. И с Кэрол: тире-точка. Пётр подбросил монетку символически, на всякий случай – решка. Да, решение правильное. Точка. И, для полноты уверенности, позвонил астрологу. Тире.

У Сереброва отличный астролог, известнейший среди своих. Сильнейший оккультист, женщина. Консультирует по телефону, чтобы время не расходовать. Астролог на зарплате. На семи зарплатах. Консультирует «Клуб семи». Довольны все: астролог – у неё из ушей лезет и олигархи, потому что наверняка. Астролог силен, ей не надо даже вопросы задавать. Считывает мысли как МРТ и заглядывает внутрь как УЗИ. Звони и слушай. У олигархов время в обрез. Даже, когда им не спится ночью.

Она бережет их время и не здоровается. И олигархи с ней не здороваются.

– Ок.

– Всё-всё ок?

– Да, всё.

– Всё-всё-всё ок?

– Да, ок: всё-всё-всё.

– Ок.

***

Кэрол не разочаровала Сереброва ни в первые дни, ни во вторые. Её звонкий смех заполнил вдовий дом: весь облазила. Дом-то её, хоть и не совсем.

Жена Петра погибла страшно, в Альпах.

Откатавшись на лыжах, направилась в домик егеря, к Петру, на подъемнике. Сама не пристегнулась, лыжи не отстегнула, болтала ими. Никто из телохранителей не посмел сказать ей: «Анжелика, не делай этого». Видели, как беззаботно томится она перед встречей с домиком.

Лыжа зацепилась за сугроб. Анжелику сбросило головой вниз. А снег только сверху пушистый, под внешней красотой наледь. Анжелика пробила наледь лбом, болтает лыжами, дышать нечем. Кровь к голове приливает и не отливает, потому что верх тормашками.