Фрилансер

Профессиональный тупик, признался себе честно Джонни. Но, во всем остальном, ему легко. И эта лёгкость пришла вместе с Лизой. С Лизой можно говорить бесконечно и обо всём. Её мнение всегда нестандартно. Например, обсуждать с Лизой телевизор, который Джонни принципиально не смотрел раньше – сплошное удовольствие. А ходить по улицам и перетирать увиденное!

Джонни глядит на часы. Скоро у Лизы закончатся уроки.

***

Школьные годы, тягомотные, унылые, бесконечные, закончились вдруг. И сразу же отпрыгнули в прошлое, будто и не было их никогда.

– Мам, не хочу на выпускной.

– Вот так новости!

– Отметим окончание школы вдвоем, дома, а мам?

– Отменить выпускной вечер! Даже не думай, Джонни.

– Мам, я его не отменяю, а делаю не таким, как у всех. Я и ты, а мам.

– Нет, Джонник. Точка.

За весь выпускной они с Никой ни разу другу к другу не подошли, наблюдали друг за другом украдкой. А когда зазвучал старый вальс:

Давно, друзья весёлые,

Простились мы со школою.

Но каждый год мы в свой приходим класс.

В саду берёзки с клёнами…

Джонни и Ника разбежались по разным углам актового зала. Ника вообще ни с кем не танцевала и вскоре ушла. Увидев, как она уходит, Джонни помчался на второй этаж. Перепрыгивая через ступеньки тёмной лестницы, он вбежал в коридор и замер у окна.

Джонни видел, Ника подошла к машине родителей, но, прежде чем открыть дверцу, обернулась и подняла голову. И их взгляды встретились. Ника глядела на Джонни, одинокого, едва различимого в темноте.

И Джонни смотрел на Нику, подавленную, растерянную.

Она очень хотела в ту прощальную ночь объясниться с Джонни, но не решилась. И Джонни хотел объясниться, но не посмел.

Каждый дал себе слово подойти. И не решился, не подошёл.

Ника опустила глаза, села в машину – и всё.

Джонни ушёл вслед за Никой.

Такой была его последняя школьная ночь, в смысле погоды теплая-теплая, в смысле теплоты – холодная-холодная.

Джонни возвращался домой по пустым улицам и думал о Нике, о маме, о папе, о себе. И было ему невыносимо одиноко в это первое утро взрослой жизни.

***

Точка. Денис уволился. Теперь он свободен как статуя с факелом.

Ходит по квартире и наслаждается. У него теперь своя квартира! Ура!!!

Съемные углы в прошлом со своими тараканами.

Две комнаты, прихожая, вместительная кухня – всё принадлежат ему. И старые вещи тоже, других вещей в квартире нет. Денис выбросит старьё и купит новьё. И ремонт сделает. Денег теперь много. Бриллианты, сапфиры, изумруды разные, колечки, цепочки, кулоны драгоценные, ожерелья, перстни, браслеты разложены по коробочкам.

Тётка любила блестящее. Денис чувствует себя Данилой-мастером, о котором не слышал даже. Блестящее тётка любила, и живопись ещё. Ее любовь к живописи подтверждалась криком:

– Убери руки. Саврасов!

А Денис чуть было не лохонулся!

Тётка превратила дом в бумажную кибитку: газеты в корзинках, книги везде, картонные коробки, в коробках тетради вручную исписанные – лекции рукописные. Даже одежду она носила хлопчатобумажную. Очень пунктуальная была. И все организовывала. Бумаги по папкам, документы по годам аккуратно рассортированы, не кучей.

Денис засучил рукава. Он начинает избавляться от хлама. Слева направо.

Решил выбрасывать всё, без разбора. В новой жизни нет места старому.

Начал слева, где книжно-бумажный шкаф. Стянул с полки пачку папок, штук пятнадцать, чтобы разом, да в мешок. Нагнулся, но папки выскользнули из его рук, рассыпались, по полу разлетелись бумаги и… деньги.

Теперь Денис вынужден папки перетряхивать, книги перелистывать, между бельем руками водить.

Кто ещё до такой хитрости додумается – рассовать деньги везде. Грабители никогда бы не ограбили тётку полностью. По мелочам милости просим, а полностью в месяц не управиться, плюс квартира под охраной и на сигнализации.

Тётка ж не белка, чтобы прятать и помнить. Должен план быть – где спрятано и список – что спрятала. Денис напоминает уже не Данилу–мастера, а Джима Хокинса, сына трактирщика из «Острова сокровищ». Уже неделю Денис перебирает бумаги, карту-план ищет, но и первого шкафа не осилил. А шкафов – два. Да ещё полки, антресоли. Деньги попадаются, ура! Но, путеводителя нет.

Очень много тетрадей и каждую надо просматривать. Хитрая сорока могла вписать путеводитель в текст лекции. Денис вынужден внимательно смотреть тексты, даже вникать иногда. Боится, что невольно станет специалистом по культурологии языка, а ему это надо? Он и юридический-то решил бросить. Ему теперь и юридический ни к чему.

Так Денис добрался до коробки: «Сергей. Письма».

В коробке четыре папки: 1995, 1996, 1997, 1998.

Сергей Казанцев – это тёткин муж.

Самого мужа Денис никогда не видел, муж давно умер. Но от матери – родной сестры тётки – Денис знает, Сергей был военным. Занимался распродажей военного имущества. Из командировки в командировку. И всё тащил в дом: Саврасов, бриллианты. Это ж не тётка заработала. Домашний военный был.

Его письма – до замужества и из командировок – тётка сортировала по годам, и укладывала в папки.